Работал я как-то в конце 90-х патологоанатомом в морге. И пили мы там много каждый день. Ровно в 12.30 я ходил на рынок и начинал готовить обед пока старшие товарищи «мудрые и...
Время мёртвых
Как-то пришлось мне устроиться ночным дежурным в один из моргов. Работа не пыльная, сутки через трое, клиентура покладистая, без особых претензий. Поначалу...
Случай на вскрытии
Расскажу о нашем патологе. Это молодой человек 25 лет довольно привлекательной внешности. В середине семестра он заменил нам нашу преподавательницу...Заброшенный морг
Вечером четверга я сидел в кресле и смотрел телевизор, когда зазвонил мой телефон. Это был мой друг, с которым мы занимаемся «фотосталкеризмом»...
Сторож в морге
Эта история произошла с моим другом Андреем около 6 лет назад. Он тогда долго не мог найти работу, и тут ему предложили сторожем в морге поработать за неплохие по его меркам деньги. Он согласился...
Рассказ судмедэксперта
В судебной экспертизе я тогда работал сравнительно недавно, около шести месяцев. Целый корпус нам выделили, оснастили его всем необходимым. Конечно, в...
Плач в морге
Одна моя родственница 20 лет проработала в судмедэкспертизе. Когда я была маленькая, я ее спрашивала: «Не боишься с покойниками работать?». Она мне всегда отвечала, что нужно бояться живых...
Вскрытие показало...
В школе в 6-м классе ко мне за парту подсадили новенького мальчугана. Под конец учебного года мы с ним были не разлей вода, но после выпускного жизнь развела наши...
Запертая в морге
Когда мне было 18 лет, я поступила в медицинский ВУЗ, потому что меня всегда тянуло к познаниям в этой области, и хотелось приносить больше пользы больным людям. Этот...
В морге
Я работал охранником в морге. Это был медицинский университет: там студенты учились, на втором-третьем этажах были аудитории были для лекций, кабинеты с черепами...
Городской морг
Молодой санитар работал в городском морге не так уж и давно. Всего каких-то несколько дней, но даже за это столь короткое время, он успел наслушаться множество...
Случилась эта страшная мистическая история еще в советское время, в конце XX века в одном из моргов. Прозектора Герасимова, производящего вскрытие трупа...
Густую тишину морга можно было резать ножом, как колбасу. Ночной сторож Матвей Иванович, отставной военный с бритой головой и седой щёткой усов, любил этот вечерний час. Служащие Харона уже разошлись, двери заперты и можно достать из портфеля термос, бутерброды и свежую газету. Компьютерам сторож не доверял.
Мир не должен меняться оттого, что американский телевизор согрешил с пишущей машинкой, - ворчал он.
Бумажные новости казались ему привычнее: они шуршали, пахли типографской краской, и можно было завернуть в них ужин. Покойные граждане морга вели себя смирно, не мешая разгадывать кроссворды, кушать бутерброды и пить чай. Именно эту тишину хорошо изолированного от мира помещения он любил больше всего. Шума в жизни отставного вояки хватило бы на три гражданских судьбы.
Патолого-анатомическое отделение было маленьким, если не сказать крошечным: с одной стороны холодильник с ячейками для отбывающих в иной мир, с другой - шкафчики с медицинскими инструментами и стол для анатомических исследований с водопроводными кранами и большой чашей весов. У входной двери висела плоская деревянная доска, на которую врачи кнопками прикалывали различные бумаги. Тут же, за письменным столом хрущёвских времён, располагался Матвей Иванович со своим термосом. Он поудобнее устроился на стуле и только собрался развернуть газету с бутербродами, как тишину нарушил странный звук, похожий на храп. Так храпят гости, уснувшие после застолья в соседней комнате за прикрытой дверью. Однако никаких соседних комнат в морге не существовало: он располагался в отдельной пристройке. Гости же сюда поступали, отбыв земной срок полностью, и храпеть не могли по определению.
Сторож отложил свёрток с бутербродами и прислушался. Звук стих, но не исчез совсем, зацепившись надорванным децибелом за грань слышимости. Было непонятно: ухо ли слышит едва уловимую ноту или воображение дорисовывает её в голове. Матвей Иванович потряс головой, как бульдог после купания. Храп стал отчётливее и доносился из дальнего угла. Из-под стола с весами и раковиной.
Возмутительно! - пробормотал сторож, поднимаясь на ноги. Мысль его была прямой, как выстрел торпедой: патологоанатом перебрал бесплатного спирта и уснул на полу. Под столом, однако, никого не обнаружилось. Видимо, слух подвёл старого военного: храп слышался где-то за его спиной - из ближайшей ячейки холодильника. Боясь поверить в невозможное, сторож подошёл и осторожно открыл её. Храп резко прекратился. Матвей Иванович замер в нерешительности, но затем всё-таки потянул на себе каталку с покойным. Тот безмятежно лежал под холодной белой простынёй и не издавал никаких звуков.
Спи спокойно, товарищ, - пробормотал сторож, закатывая мертвеца обратно в холодильник. Затем обошёл комнату по периметру, заглядывая под столы и между металлических шкафов. У окна Матвей Иванович остановился, вытер вспотевшую лысину носовым платком и, сунув его в карман, бросил взгляд на внутренний больничный дворик. Чёрный кот сумерек плясал вокруг жёлтого фонаря на бетонном столбе. Из темноты крупными хлопьями летел снег - медленно и торжественно, словно манна небесная. Целую минуту сторож неподвижно наблюдал за ним, постепенно успокаиваясь.
Фффффууу, - шумно выдохнул он и направился к столу с ужином и газетой. Но добраться до бутербродов Матвею Ивановичу было не суждено: резкий одиночный всхрап ударил по ушам и тут же стих. От неожиданности сторож даже присел, согнув ноги и втянув шею в плечи. После чего развернулся и стремительно бросился к холодильнику. Нервно суетясь, он открывал ячейки одну за другой, выкатывая их обитателей под яркий свет потолочных ламп. Когда последняя каталка покинула ячею, сторож остановился и пересчитал личный состав морга. Семь усопших граждан лежали перед ним, дисциплинированно вытянув руки вдоль тел под простынями. Осознавая, что делает абсолютную глупость, Матвей Иванович медленно прошёлся вдоль ряда, внимательно наблюдая за покойниками. Никто не пошевелился. Он зашагал обратно, и в этот момент сзади раздался короткий всхрап. Сторож бросился на звук, но новый всхрап - такой же краткий и наглый - прозвучал с другого конца ряда. Несмотря на полную абсурдность ситуации, у Матвея Ивановича мелькнула мысль, что покойники над ним издеваются.
Хррржрр! - и сторож кидался к крайней левой каталке.
Жрррхрр! - и он бежал обратно.
Перехрапывание стихло также внезапно, как и началось. Тяжело дыша, сторож стоял посередине комнаты и вертел головой по сторонам, не доверяя наступившей тишине. Холодные простыни были сброшены на пол, а семь мёртвых лиц уставились закрытыми глазами в потолок. В голове Матвея Ивановича царил сумбур, напоминающий сгустившиеся сумерки за окном. Из него на свет фонаря разума выползла одинокая идиотская мысль: «надо перевернуть их на бок, на боку люди не храпят». Собрав остатки здравомыслия, он загнал мысль поглубже в подсознание. Вместо неё тут же появилась другая. Она показалась сторожу менее сумасшедшей. Достав из портфеля зеркальце он проверил по очереди всех усопших: никто не дышал. Затем внимательно осмотрел холодильник изнутри и, ничего не найдя, хотел было закатить покойных обратно, когда два негромких, но долгих всхрапа раздались почти одновременно, сливаясь в настоящую руладу. Не выдержав, Матвей Иванович подскочил к ближайшей каталке и перевернул покойника на бок. Рулада оборвалась. Пыхтя и поминутно прислушиваясь, сторож уложил на бок остальных. Прислушался. Тишина. Поднял с пола простыни и по очереди аккуратно укрыл каждого. Прислушался. Тишина. Постоял, наблюдая за усопшими. На боку они выглядели неестественно, словно гигантские куклы, но никто не храпел. Матвей Иванович вымыл под краном руки, тщательно протёр полотенцем, уселся в кресло и замер. Тишина. Бросил взгляд на открытый термос с остывшим чаем.
Может, слуховая галлюцинация? - неизвестно кого спросил он вслух.
Новая мысль чрезвычайно обрадовала отставного военного. Конечно же, слуховая галлюцинация! Отголосок прежней службы. Банальная контузия подсознания. Он победно посмотрел на будущий ужин и застыл, парализованный новым храпом. Прямо перед ним, выглядывая из газетного свёртка, громко храпели…бутерброды. Да-да, храп доносился из свёртка! У Матвея Ивановича непроизвольно дёрнулась щека. Нервный тик подействовал на мозг, словно выстрел стартового пистолета на спринтеров. Мысли рванули с места, отталкивая друг друга локтями.
Чревовещание покойных! - опережая соперниц, кричала одна.
Слуховая галлюцинация! - вырываясь вперёд, орала другая.
Ты просто сошёл с ума! - вылетала в лидеры третья.
Сторож вскочил, смахнул свёрток со стола и пнул его ногой. Бутерброды разлетелись по полу и замолчали.
Надо вернуть всё, как было, - доковыляла до финиша мысль-аутсайдер. Матвей Иванович словно сомнамбула послушно взял совок и веник, подмёл хлеб и высыпал его в мусорный бачок. Затем закатил мертвецов в холодильник, позабыв, правда, перевернуть их на спину и пару простыней на полу. Сунул в портфель термос и зеркальце, защёлкнул замок и… Храп обрушился на комнату, словно поток воды из перевёрнутой бочки. Он доносился отовсюду: из шкафов, с потолка, из-под столов. Храпело всё! Не выдержав этой какофонии, сторож забился между двух металлических шкафов, зажав уши ладонями и закрыв глаза…
… Миновало два года. Четыре месяца из них бывший сторож провёл в психиатрической лечебнице за городом. Оказалось, свести с ума настоящего военного не так-то просто. Стоило узнать, что врач выше по званию, и мозг старого солдата выполнил приказ прийти в нормальное состояние и обеспечить носителю умственное сопровождение физического бытия. Мозг даже перестарался, проявив инициативу: Матвей Иванович научился пользоваться планшетом и навсегда расстался с бумажными газетами. В один из весенних дней, выгнав свою старенькую «девятку» из гаража - начинался дачный сезон! - Матвей Иванович заехал на автомойку и сидел в кресле, медленно набивая указательным пальцем пространный комментарий под очередной новостью о санкциях. В комментарии он обрисовал Обаму самыми чёрными красками и только перешёл к характеристике госпожи Меркель, когда в помещение вошли двое мужчин. Видимо, они продолжали давний спор, ибо первое, что услышал отставной военный, были слова «Ты не прав!»
Ты не прав! - снисходительно произнёс один из мужчин. - Во-первых, необъяснимое - категория временная. Сегодня оно необъяснимо, как непорочное зачатие, а завтра даже ребёнок знает, что его зачали в колбе. Или наоборот: вчера знали, как строят пирамиды, а сегодня позабыли и начали фантастические версии придумывать. Во-вторых, необъяснимое - категория личная. Один и тот же факт для меня обычен, я, может, его и не замечу даже, а для тебя - чудо.
Глупости! - отмахнулся второй. - Есть вещи понятные для всех. А есть те, которые никто объяснить не может. Помнишь, я рассказывал, как пару лет назад один энтомолог помер?
Не помню такого.
Да рассказывал! Профессор. В этой самой энтомологии знаменитостью был. Вернулся из Новой Гвинеи с мешком каких-то неизвестных жуков. И заболел. Лежит в отдельной палате, требует принести своих жуков. В общем, не знаю, как, но ему главврач разрешил. Я тогда за лаборанткой его ухаживал. Хохма была та ещё! Жуки эти по всей больнице расползлись. Они, когда нервничают, то отпугивают окружающих: шея трётся о следующий сегмент и получается звук, похожий на громкий храп. Никому спать трое суток не давали!
И при чём тут наш разговор?
Да я не о том хотел! В больничном морге после смерти энтомолога один случай произошёл. Жуткий! Утром заходят врачи в морг, а там полный бардак: столы сдвинуты с мест, на полу две простыни, инструменты… Сторож между шкафов забился: руками лицо закрыл и дрожит, как в лихорадке. За ночь умом тронулся. Открывают холодильник, а там мертвецы на боку лежат. И двое без простыней. Как будто ночью вылезли из холодильника, а потом вернулись. Между прочим, изнутри открыть ячейки невозможно и обратно за собой закрыть тоже. Вот как ты это объяснишь?
Покурим? - ушёл от ответа его собеседник.
Пошли!
И они вышли на улицу, не заметив, как странно смотрит на них пожилой бритый мужчина с планшетом.
Я родился и вырос в Калмыкии. С самого детства я увлекался детективными романами, поэтому неудивительно, что после окончания школы пошел учиться на судмедэксперта. К сожалению, рядом с домом на работу мне устроиться не удалось, поэтому пришлось уехать от родителей в российскую глубинку.
Здесь я в полной мере понял, что такое жизнь на чужбине. Сказать, что меня здесь никто не любил – мало. Я был пришлым, чужаком, да еще со специфической восточной внешностью. Судмедэксперт это вообще не слишком романтичная профессия, но в отделении, где я трудился, на меня сваливали самую неприятную и грязную работу.
Ни разу не помню, чтобы мне довелось выехать на место преступления – туда приглашали своих, мне же приходилось проводить свое рабочее время в морге, осматривать грязные, порой полуразложившиеся трупы, и не просто осматривать, а часто собирать их по частям.
Хуже всего, что всем заправляла в морге ужасно неприятная женщина по имени Клавдия. Ей было уже за 50, она числилась здесь главной медсестрой и ужасно гордилась тем, что ее родственник занимает какой-то важный пост в городской администрации.
По этой же причине остальные работники морга в количестве трех человек Клавдию побаивались и старались никогда ей не перечить. Меня эта дама сразу невзлюбила.
Все началось с того, что она как-то в лицо назвала узкоглазым чучмеком. Я не стал этого терпеть и ответил ей вполне соответственно.
С тех пор и началась наша вражда – Клавдия бегала на меня жаловаться начальству, но там отнеслись к ее жалобам без особого воодушевления: меня выручило то, что я был хорошим специалистом, знал свою работу и был нужен на своем месте.
Конечно, к начальству меня вызвали, провели профилактическую беседу, попросили быть сдержаннее, но этим все и ограничилось.
А еще у нее была дочка лет, наверное, 13. Звали девочку Леной и у нее был синдром Дауна. Растила ее Клавдия одна и чтобы не оставлять умственно отсталого подростка дома в одиночестве, мать брала ее на работу. Конечно, правилами это категорически воспрещалось, но кто мог что сказать фактической хозяйке морга?
Насколько я понял, Лена здесь и выросла. Морг для нее был чем-то совершенно обыденным, впрочем, она никому не мешала. Приходила с утра и тихонько садилась в уголке комнаты отдыха с альбомом для рисования и карандашами. К ней уже здесь все настолько привыкли, что никого не смущал факт, когда рядом со свежевскрытым трупом находится ребенок.
Впрочем, как это часто бывает у даунят, для своих 13 лет девочка была уже достаточно рослой и фигуристой, поэтому мать надевала на нее белый халат, и если в морге оказывались посторонние, они просто думали, что это кто-то из персонала.
Как ни удивительно, но именно с Леной, в отличие от ее матери, я довольно быстро нашел общий язык. Постепенно мы с ней даже сдружились. Насколько я мог судить, Клавдия не уделяла развитию дочери никакого внимания, она поставила на ней крест, поэтому девочка была малообщительной и слишком заторможенной.
Говорила она медленно, делала между фразами большие паузы, но, если привыкнуть к такой манере, то можно было заметить, что девочка отвечает на вопросы вполне разумно. Иногда же мы просто молчали – нас это совершенно не напрягало.
Но, как и любому нормальному человеку, мне это казалось неестественным. Ребенок не должен расти в морге, рядом с трупами. Однажды я поинтересовался у Лены, почему она не скажет матери, чтобы та сюда ее не приводила.
Кажется, девочка не поняла моего вопроса – она даже не задумывалась над тем, что ей нельзя находиться рядом с мертвыми. Я часто замечал, как Лена подходит к покойникам на столах, подолгу стоит рядом с ними, и, как мне показалось – не смейтесь – она с ними разговаривает.
Я спросил у нее об этом – и она подтвердила мои догадки. Почему? Да потому что они ее об этом просят.
Мертвые разговаривают с тобой?
Нет. Просто они часто плачут. И им очень нужно, чтобы в этот момент кто-то был рядом. Вот я и стою.
Ты слышишь, как они плачут? Мертвые не могут плакать, они умерли.
Могут. Иногда они даже кричат от страха. Когда темнота опускается на них.
Темнота?
Они это так называют. Говорят, что это черная и холодная пустота. Темнота. Они боятся ее, пытаются убежать, но у них не получается. Темнота приходит за всеми. Тогда они начинают кричать и зовут на помощь. Но никто не приходит – кроме меня.
А ты зачем идешь? Тебе это нужно? Страшно ведь небось?
Немного. Но мне их жаль очень. Это ведь совсем нетрудно – слушать, когда кто-то плачет.
А бывало так, что бы они тебя о чем-то просили?
Она ненадолго замешкалась с ответом, а потом кивнула.
Помните – три дня назад привезли мальчика?
Я помнил. Тогда к нам привезли пацаненка, который поссорившись с матерью наглотался таблеток. Спасти его не удалось.
Он очень просил меня сходить в церковь, поставить свечку и назвать Богу его имя. На него опускалась темнота, но никто его не встречал, а он не знал, куда идти. Вы знаете, мертвые мне сказали, что когда придет моя очередь уходить в темноту – мне тоже никто не поставит свечку, ведь мама меня не крестила в церкви. И я тоже заблужусь.
Я помолчал, не зная, что сказать этой девочке. Потом спросил:
И что, все они такие?
Нет. Бывают и злые. К таким опасно приближаться, они могут схватить тебя и утянуть за собой.
Конечно, я решил, что девочка просто фантазирует. Или немного повредилась в уме – мудрено ли, если с самого детства находишься рядом с покойниками? Тут и взрослому человеку выдержать нелегко. А потом произошел один случай, который заставил меня задуматься.
Я был в морге, когда туда ворвался разъяренный полковник. Поначалу я не мог понять, о чем он говорит. Полковник утверждал, что мы отправили в морг живого человека, оставили его без медицинской помощи, поэтому он и умер. Он был в ярости и грозил отдать нас всех под суд.
Я пытался его успокоить, объяснял, что у человека, о котором он говорит, был полностью разрушен мозг, поэтому он живым быть никак не мог, даже теоретически. Но полковник продолжал кричать, он утверждал, что когда потерпевший пришел в сознание, он назвал медсестре имя своего убийцы.
Это был его водитель, на которого поначалу никто даже не подумал. Того задержали и нашли неопровержимые улики.
Поймите меня правильно – я видел того человека, о котором он говорил. Предприниматель средних лет был доставлен к нам с полностью размозженным черепом. Честно говоря, там вообще от головы мало что осталось, поэтому прийти в сознание и разговаривать он никак не мог.
Начали разбираться, с кем же разговаривал покойник. Как вы уже, наверное поняли, это была Лена. Поскольку она была в белом халате, то следователь принял ее за медсестру.
В общем, не знаю как, но это дело удалось замять. А вот Лена в морге с того дня появляться перестала. Клавдия решила, наконец, оставлять ее дома от греха подальше.
Через два месяца после этого случая я все же сумел уехать к себе на родину – там для меня освободилось место, чему я был несказанно рад. С Леной мы больше не виделись. Спустя еще полгода я случайно на курсах повышения квалификации я встретил своего бывшего сослуживца, от него узнал, что в морге снова все по-прежнему, и Клавдия опять берет Лену на работу.
А еще через какое-то время мне неожиданно приснилась Лена. Вокруг было очень темно, я видел вдалеке только ее фигуру, но я точно знал, что это она. И она кричала мне только одно слово:
Утром я проснулся и решил позвонить своему бывшему коллеге, чтобы узнать, все ли у них в порядке. От него и узнал, что Лена умерла. Как оказалось, мать укатила днем на корпоратив, а тихую девочку сторож просто не заметил в углу зала, когда закрывал морг на ночь.
Когда ее обнаружили утром, она лежала на полу, а ладонь, как в тисках была зажата в руке висельника, которого привезли накануне.
В тот же день, хоть я и буддист, я пошел в православный храм и поставил свечку у изображения Христа. Назвал ему имя Лены. До сих пор иногда так делаю. Я очень надеюсь, что это поможет ей найти свой путь в Темноте.
Кто бы и что не говорил, а смерть – это довольно неприятная штука даже в самых мирных ее проявлениях, а уж о насильственной смерти и говорить не стоит. Один вид трупа, извлеченного из обгоревшей машины, снятого из петли или выловленного со дна озера, запросто может вызвать рвотный рефлекс и отправить целоваться с унитазом даже самых закаленных и отважных из нас. Впрочем, существует в мире одна категория людей, которым регулярно приходится иметь дело со смертью и всеми ее вытекающими (пардон за неудачный каламбур) последствиями.
Вконтакте
Однокласники
Да, как вы, наверняка, уже совершенно правильно догадались, речь идет именно о патологоанатомах и работниках моргов - закаленных людях с крепкими нервами и не менее крепкой пищеварительной системой, которых в принципе сложно чем-то удивить. Однако «сложно» не значит «нельзя совсем».
Сегодня мы подготовили для наших читателей подборку довольно занимательных, хотя и немного шокирующих историй о самых странных и необычных причинах смерти, с которыми довелось иметь дело этим «рыцарям скальпеля и пилы».
«Попадание в яблочко»
«Работаю в морге уже много лет, но это, пожалуй, самая странная смерть, которую мне доводилось видеть. В принципе, ничего особо трэшового или страшного. Обычный парень, рабочий, вытаскивал с коллегами оборудование из фургона. Дверца фургона удерживалась пружиной, и болт, которым эта самая пружина крепилась, не выдержал, отлетел и ударил парня прямо в сонную артерию».
«Болт даже не пробил кожу, но артерия от удара разорвалась, и парень умер от кровопотери в считанные секунды. Он просто сел на траву и умер, его коллеги даже не сразу заметили, что с ним что-то не так. Если бы удар пришелся в любую другую часть тела, он отделался бы парочкой синяков, но болт попал «прямо в яблочко» - каких-то пару несчастных квадратных сантиметров, где травма оказалась летальной».
«Не лучший метод самоубийства»
«Молодая девушка, двадцать с лишним лет. Она решила покончить с собой и бросила в ванну включенный масляный обогреватель. Сила тока оказалась слишком маленькой, чтобы убить ее на месте, зато достаточной, чтобы парализовать ее, пока прибор медленно нагревал воду в ванной. В общем, в итоге она сварилась заживо. Пожалуй, не самый лучший метод самоубийства».
«Попытка - не пытка»
«Из этических соображений не буду называть имена и название города, но сама по себе история необычная. Мне недавно привозили на вскрытие мужчину в годах, две огнестрельные раны в голове. Сначала он выстрелил в себя из дробовика 20 калибра в спальне, но выжил, так что дополз до гаража, перезарядился и закончил свое дело. Если бы не специфический характер ран и не кровавая дорожка, которую он оставил по всему дому, полиция бы, наверняка, решила, что речь идет об убийстве».
Братская могила
«Я не патологоанатом, но у меня тоже есть в запасе одна история. Работаю судебным археологом, несколько лет назад мы раскопали братскую могилу неподалеку от деревни, которая в войну была захвачена нацистами. Там было очень много костей, одежды и личных вещей убитых. Грустно и страшно, но что поделаешь, работа есть работа. Так вот, на самом краю захоронения мы нашли тело девочки, предположительно 13-14 лет, убита выстрелом в лоб».
«Мне показалось это странным, ведь обычно немцы казнили пленных выстрелом в затылок, но по-настоящему страшные подробности всплыли позднее, когда останки доставили в лабораторию. Оказалось жертву застрелили из относительно современного автоматического пистолета, а умерла она примерно в 70-80х годах. Кто-то выстрелил 13-летней девчонке в лоб и бросил в старую братскую могилу».
«Пила возвращается»
«Моя бывшая работала в морге. Она рассказывала, что у них была одна… эээ… даже не знаю, как правильно назвать, «клиентка», наверное. Так вот, эта «клиентка» покончила с собой… лобзиком. Он торчал у нее из лобной кости. Очевидно, что убить себя таким экзотичным способом было нелегко, и, судя по травмам, она пыталась несколько раз, прежде у нее не получилось окончательно. Бывшая говорила, что им с коллегами пришлось приложить немало усилий, чтобы извлечь инструмент из черепа».
Об этой истории мне поведал отец, который в своё время работал в морге патологоанатомом. Человек он сам по жизни весёлый, любит иной раз выпить, да и вообще часто рассказывает всякие байки из жизни. Но эта. Как- никак самая яркая и запоминающаяся.
Не буду отходить от темы. Итак, далее рассказ пойдёт со слов отца.
Был обычный рабочий день. Вечерело, домой идти желания не было, ведь мать твоя была на море и, собственно, дома никто не ждал. Напарник же мой холостой был и, решил сгонять в ближайший магазин за водочкой и закуской. Ну, пришёл, выпили бутылку под маринованные огурчики. Сидим, о жизни говорим.
А к нам середине дня поступил мужчина. 36 лет. При этом скончался от инфаркта. И вот, в середине разговора напарник вышел на улицу покурить. Уже темнело. А меня чёрт дёрнул пойти в соседнюю комнату, где трупы находились и он в том числе. Лежит себе на столе, прикрыт тряпкой. Я решил верхний свет не включать и включил настольную лампу. Стою, перебираю, значит, документы, как чувствую, что кто-то положил мне руку на плечо. Думал, что Лёшка покурил и вернулся. Да только вот, дверь комнаты не скрипела и шагов я не слышал.
Оборачиваюсь. Передо мной стоит труп, которого часа 3-4 назад только привезли. Бледный, руки холодные, стоит в чём мать родила. Смотрит прямо в душу своими зелёными глазами. И говорит: "Тебе от брата твоего, матери и отца привет. Ждут они тебя не дождутся. Скучают. Ты последний остался". И на этих словах падает на пол. Проверил - пульса нет, да и вообще самый обычный труп. Я его быстро уложил обратно, снова накрыл и иду обратно в комнату, где пили. Вижу, Лёшка ещё две бутылки принёс. Одну осушил чуть ли не залпом, вторую уже пил с трудом, давился сидел.
Лёха понимал, что что-то не так, но допрашивать не стал, не в его это принципах. Ведь откуда труп мог знать, что брата моего в Афганистане убили, что мать и отец умерли, хоть и не стары были. Чертовщина какая-то.
Помню, что утром с Лёхой проснулись в этой же комнате. Он спал сидя на стуле, я на диване. Стояли три пустые бутылки. Проведав комнату, где лежал труп, обнаружил, что всё так, как я оставил ночью.
Мужика того забрали и похоронили. Я же через пару недель уволился и больше никогда не возвращался в эту сферу медицины.
После того случая у моего отца была клиническая смерть. Буквально на полчаса. Там, как он рассказал, была вся его семья. Что-то вроде того, что душа разошлась с его телом и душа, пройдя через тоннель, объединилась с родственниками. Но они ему сказали, что рано он к ним пришёл и он вернулся к жизни, договорившись встретиться тогда, когда ему будет 65 лет. Сейчас ему 58 и он с каждым годом всё сильнее желает отметить 65-летие...
