Домой Магия Русская идея в творчестве достоевского и толстого. Философские взгляды ф.м. достоевского и л.н. толстого. Основные идеи философии Достоевского

Магия

Русская идея в творчестве достоевского и толстого. Философские взгляды ф.м. достоевского и л.н. толстого. Основные идеи философии Достоевского

Критикуя общественно-политическое устройство России, он уповал на нравственно-религиозный прогресс в сознании человечества. Исторический прогресс, считал он, решал вопрос о назначении человека и смысле его жизни, ответ на который должна была дать созданная им «истинная религия». В ней Л. Толстой признавал лишь этическую сторону, отрицая богословские аспекты и роль церкви в общественной жизни. Самосовершенствование человека он связывал с отказом от какой-либо борьбы, с принципом непротивления злу насилием, с проповедью всеобщей любви.

По Л. Толстому «царство Божие - внутри нас», и потому онтологически-космологическое и метафизико-богословское понимание Бога неприемлемо. Считая всякую власть злом, Л. Толстой пришел к отрицанию государства. В общественной жизни он отвергал насильственные методы борьбы, а упразднение государства должно произойти путем отказа каждого от выполнения общественных и государственных обязанностей.

Если религиозно-нравственное самосовершенствование человека должно было дать ему душевный и социальный порядок, то полное отрицание всякой государственности такого порядка гарантировать не могло.

В этом - противоречие принципов и выводов. Философия Л. Толстого утопична.

Сущность познания состоит в уяснении смысла жизни - основного вопроса всякой религии. Она призвана дать ответ на коренной вопрос нашего бытия: зачем мы живем, каково отношение человека к окружающему бесконечному миру.

Ф. Достоевский (1821-1881) - писатель-гуманист, гениальный мыслитель. Занимает огромное место в русской и мировой философии. В общественно-политических исканиях Ф. Достоевского различаются несколько периодов.

1) увлечение идеями утопического социализма (кружок петрашевцев);

2) перелом, связанный с усвоением религиозно-нравственных идей.

Начиная с 60-х гг. XIX в. исповедовал почвенничество: религиозно-философское осмысление судеб русской истории. Вся история человечества - история борьбы за торжество христианства. Самобытен путь России в этом движении: на долю русского народа выпала мессианская роль носителя высшей духовной истины. Он призван спасти человечество через «новые формы жизни, искусства» благодаря широте его «нравственного захвата».

Ф. Достоевский - выразитель начал, которые стали основанием нашей национальной нравственной философии. Он - искатель искры Божьей во всех людях, даже дурных и преступных. Миролюбие и кротость, любовь к идеальному и открытие образа Божия даже под покровом временной мерзости и позора - идеал великого мыслителя.

«Русское решение» социальных проблем - отрицание революционных методов борьбы, разработка темы особого исторического призвания России, способной объединить народы на основе христианского братства. Религиозные мотивы в философском творчестве Ф. Достоевского иногда сочетались с отчасти даже богоборческими, с религиозными сомнениями,

Ф. Достоевский - скорее великий прозорливец, чем последовательный мыслитель. Повлиял на религиозно-экзистенциальное и персоналистское течения в русской и западной философии.

Философия Бердяева.

Философия Бердяева впитала в себя множество разнообразных источников. Ранний

Бердяев пытался сочетать гуманизм Маркса с антропологическим социализмом

Михайловского и метафизикой неокантианства. Зрелые философские воззрения

Бердяева представляют собой одну из первых в Европе разновидностей

христианского экзистенциализма. Согласно экзистенциализму, задача философии -

заниматься не проблемами науки, а вопросами сугубо человеческого бытия

(существования). Человек помимо своей воли заброшен в этот мир, в свою

судьбу, и он живет в чуждом ему мире: его бытие со всех сторон окружено

таинственными знаками, символами. Страх важнейшее понятие философии

экзистенциализма.

Большое место в экзистенциализме занимает проблема свободы, определяемая как

выбор человеком самого себя: человек таков, каким он себя свободно выбирает.

“Чувство вины за все совершающееся вокруг него - чувство свободного человека”

(Бердяев).

Экзистенциализм различают религиозный и атеистический. Именно к религиозному

И относится Бердяев. Философия Бердяева антропоцентрична - проблема

духовности, свободы и творчества, судьбы, смысла жизни и смерти всегда были в

центре его философских размышлений. По Бердяеву “личность вообще первичнее

бытия”, бытие - воплощение причинности, необходимости, пассивности, духовное

начало свободное, активное, творческое. Понятие объективного мира Бердяев

заменяет термином “объективированный мир”, интерпретируя его как

“объективацию реальности”, порожденную субъективным духом. Частично признавая

социальную обособленность бытия личности, он вместе с тем считает главным в

человеке то, что определяется его внутренним миром, а не внешним окружением.

проявление человеческой сущности, ее уникальности и неповторимости может быть

понято лишь в ее отношении к богу.

Бердяев рассматривая три типа времени (космическое, историческое и

экзистенциальное или мета историческое), он главным образом озабочен

предсказанием того, как “мета история входит в историю”, обоснованием

приближения конца истории. Эти мотивы особенно сильно проявились в его

последних работах. Бердяев считал, что философия хочет не только познания

мира но и улучшения его. Мораль и нравственность Бердяев строит на

христианских заповедях

Традиции и особенности формирования философии в России до XIX века. Философско-литературное направление: философия великих русских писателей и мыслителей Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого. Философско-религиозные идеи в творчестве Достоевского и Толстого.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

«ПОЛОЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Историко-филологический факультет

Кафедра истории и туризма

РЕФЕРАТ

По дисциплине: «История философии»

на тему: Религиозные искания русских мыслителей XIX столетия (Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский)

Выполнил:

студент группы 11ИСз Сафронов П.М.

Проверил

кандидат исторических наук,

старший преподаватель Шишков Александр Александрович

Новопол о цк 2015

План

Введение

1. Традиции и особенности формирования философии в России до XIX века

2. Философско-литературное направление: Ф.М.Достоевский и Л.Н.Толстой

3. Философско-религиозные идеи Ф.М. Достоевского

4. Философско-религиозные идеи Л.Н. Толстого

Заключение

Список источников

В ведение

Философские системы и традиции не возникают совершенно спонтанно, не являются результатом стечения случайных обстоятельств. Они становятся ответом на вызовы времени, возникающих напряжений, разрывом синдромов человеческого бытия, культуры. Имеет свои глубокие, существенные предпосылки и русская философия, предпосылки, объясняющие время её возникновения, характер и содержание её основных проблем. Как о традиции, о русской философии можно говорить лишь начиная с XIX века. Подлинно оригинальная русская философская мысль обнаруживает себя ближе к середине XIX в. Данный феномен можно объяснить действием ряда тесно взаимодействующих социокультурных тенденций и факторов. Победы в войне с Наполеоном окончательно утвердили собственное место России в ансамбле европейских государств. Все это не могло не дать мощного импульса к поискам форм национальной идентификации, то есть форм осознания, по крайней мере, российской элитой, своего положения в социальном времени и пространстве.

Важнейшая особенность формирования философской традиции в России состоит в том, что философия как институция, как особая форма сознания, как особая языковая практика появилась в России еще до того, как в ней появились первые философы.

Целью данной работы является рассмотрение основных проблем русской философии XIX века.

Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть традиции и особенности формирования философии в России до XIX века.

2. Рассмотреть русскую философия первой половины XIX века.

3. Рассмотреть философские идеи в творчестве Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого. философия литературный достоевский толстой

1. Традиции и особенности формирования философии в России до XIX века

Первые опыты русского философствования восходят к древнекиевской эпохе и связаны с принятием христианства на Руси. Наряду с евангельским вероучением, главным источником и проводником философских идей на русской почве становится патристическая литература и, прежде всего, учения восточных отцов Церкви. Достаточно сложной теоретической и методологической проблемой является определение специфики средневековой русской философии, степени ее оригинальности и самостоятельности. По мнению многих исследователей, это был период донациональной философии, «пролог философии» . Подлинно же оригинальная национальная русская философия появляется только в XIX в. Одной из значимых причин длительного философского молчания многими специалистами считается тот факт, что Библия пришла на Русь сразу в славянском переводе, что отрезало русскую культуру от античных источников. В результате Средневековая Русь не выработала такого же уровня мировоззрение в понятиях. В силу ряда причин философия в России не знала столь плодотворного периода развития, как средневековая схоластика в Европе. Тем не менее, период с X по XVII в. не может быть выброшен из истории философии в России. Именно на этом этапе были заложены истоки ее своеобразия, основные понятийные структуры, способы и модели рассуждения, ключевая проблематика, что и позволило русской философии достигнуть в XIX-XX вв. высочайшего расцвета. Включение категорий христианского мышления в духовный мир Древней Руси радикально изменило установки языческого восприятия мира со свойственным ему натуралистическим пантеизмом. На передний план выходит напряженное противостояние духа и материи, в мире и человеке усматривается непримиримая борьба двух противоположных начал, олицетворяемых Богом и дьяволом, утверждается идея индивидуальной моральной ответственности. Данные идеи развиваются древнерусской мыслью не столько в понятийно-категориальной форме, сколько через художественно-пластические образы. Это формирует характерное для русской философии в целом тяготение к живому, образному слову, публицистичность, особый интерес к исторической и нравственно-этической проблематике, ее тесное переплетение с художественной литературой, в целом рассредоточенность во всем контексте культуры, использование обширной гаммы выразительных средств .

Придавая своеобразие философствованию, данная особенность одновременно и тормозила его развитие в России, что давало некоторым критикам европоцентристского направления возможность вообще отрицать наличие оригинальной русской философии . Изначально философия трактуется русскими книжниками как род богопознания, возвышенного стремления к Софии -- Премудрости Божьей, что формировало устойчивую для русской философии традицию соединения ее с художественно-символическим осмыслением бытия и легло в основу русской софиологии. Одновременно, начиная с трактата киевского митрополита Илариона «Слово о законе и благодати», утверждается чрезвычайно значимая для русской философии идея противопоставления благодати закону, погруженному в суету земных страстей и чуждому представлению о высшем благе. В целом для русской средневековой философии характерно столкновение рационалистической и иррационалистической, точнее, сверхрационалистической, парадигм интерпретации христианства, хотя и в не столь явной логико-категориальной форме, как в западной мысли. Чаще всего это приобретало форму чисто богословских споров, за которыми скрывались противоположные социально-политические и нравственно-духовные установки. Наиболее явно указанная тенденция проявилась уже в XVв. в столкновении нестяжателей (Нил Сорский) и иосифлян (Иосиф Волоцкий). Внешним поводом для спора было отношение к собственности, но по существу речь шла о началах и пределах христианской жизни и делания. Столкнулись два религиозных замысла, две правды -- правда социального (политического) служения и отсюда равнодушие к культурному творчеству, сведение веры к благочинию и начетничеству (иосифляне). И правда внутреннего, духовного творчества на основе личностного диалога с Богом (нестяжатели). В последнем случае значительную роль сыграл исихазм, создавший этико-аскетическое учение о пути человека к единению с Богом. В конечном счете, победило иосифлянство, что в итоге способствовало укреплению состояния духовной косности и неподвижности, подавления свободы. Тот же «сценарий» разрешения идейных споров был воспроизведен и «книжной справой» XVII в. Указанные столкновения парадигмально задали как модель развития философии в России, так и ее проблемную и содержательную направленность в тесной связи с социально-политическими процессами .

Ключевое влияние на развитие философии в России в контексте западных традиций оказала Киево-Могилянская академия и особенно творчество Петра Могилы. Особенно значимой в XVII в. в Москве оказалась деятельность лидера «латинского» направления Симеона Полоцкого. Новые тенденции в развитии философии в России обнаруживаются в XVIII в. в контексте реформ Петра I и связаны в идейном плане, прежде всего, с деятельностью Феофана Прокоповича. XVIII в. стал периодом формирования русской секулярной культуры и заложил все последующие противоречия социально-политического и духовного развития России, в том числе и в области философии. Типичным для данного столетия было так называемое «вольтерьянство», весьма созвучное критическому духу эпохи, ее тяге к переменам, ставшее, в конечном счете, одним из источников идейного радикализма и нигилизма XIX-XX вв. Другая тенденция выразилась в стремлении создать новую национальную идеологию, своеобразно опиравшуюся на идеи гуманизма, научности, образованности (М.В.Ломоносов, Н.И.Новиков). Сюда же примыкают антропологические учения Радищева и А.И.Галича. Антропологизм с этих пор становится фундаментальной чертой русской философии. Одновременно к концу века на передний план вновь начинает выходить мистическая традиция (Паисий Величковский, Сковорода), а также традиция масонства, ставшего первой реакцией русской мысли на односторонний интеллектуализм просветительства, выражением ее поворота к личностному поиску сокровенного смысла жизни.

Время рождения русской национальной философии как особого типа философствования, принципиального опознающего себя «иным» по отношению к философии западной, -- первая половина XIX в. Патриотический подъем первой четверти века, потребность осмыслить результаты преобразований предыдущего столетия в контексте массового ознакомления с европейским укладом и образом жизни, стремление к формированию в России общества справедливости, освоение немецкой философии стали побудительным мотивом того, что русская философия, начиная с П.Чаадаева, изначально заявляет о себе как философия истории с центральной проблемой осмысления -- «Россия и Запад», причем проблема эта формулируется именно как религиозно-метафизическая в форме вопроса: каков путь России и русского народа в мире, тот ли, что и путь народов Запада, или это совершенно особый путь? .

Русская судьба представляется трагической и мучительной, что вызывает особенно мучительную рефлексию мысли. Старый спор «латинствующих» и «грекофилов» приобретает форму спора «западников» и «славянофилов», задающего парадигму и проблемное поле русской философии XIX-XX вв. При этом философско-историческая и социально-философская проблематика одновременно оказывается онтологией, гносеологией, антропологией и этикой, пронизанными религиозным содержанием или, по крайней мере, религиозным пафосом.

2. Философско-литературное направление: Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой

В истории мировой культуры всегда существовали глубокие связи между философским и художественным творчеством. Особенно же глубоко и органично философские идеи представлены в самых разнообразных литературных жанрах. Древнейшие памятники философской мысли часто имеют литературно-художественную форму, в том числе нередко поэтическую. И в дальнейшем философские идеи продолжают играть существеннейшую роль в различных национальных литературных традициях. Так, например, трудно переоценить философское значение немецкой литературы (И. В. Гёте, И. Ф. Шиллер, романтики) и ее связи с немецкой классической философией. Есть все основания говорить и о философичности русской литературы .

Русская литература всегда сохраняла органическую связь с традицией философской мысли: русский романтизм, религиозно-философские искания позднего Гоголя, творчество Достоевского и Л. Толстого. Именно творчество этих двух великих русских писателей получило наиболее глубокий отклик в последующей отечественной философии, и в первую очередь в русской религиозной метафизике XIX-XX веков.

Философия великих русских писателей, мыслителей Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого составляет целый пласт русской религиозной философии XIX века. В центре их религиозно-философских исканий находились проблемы нравственного и социального совершенствования. Достоевский и Толстой не построили собственных онтологогносеологических систем, но ими созданы не просто выдающиеся творения культуры, а внесен огромный вклад в развитие всей духовной сферы.

3. Философско-религиозные идеи Ф.М. Достоевского

Федор Михайлович Достоевский(1821-1881гг.) не создал специальных философских трудов. Но он, как и Лев Николаевич Толстой(1828-1910гг.), был не только великим писателем, но и глубоким мыслителем. Оба писателя оказали сильное влияние на русскую и мировую культуру и философию.

Н.Бердяев пишет в работе “Миросозерцание Достоевского”, что Достоевский открыл новый духовный мир, вернул человеку его духовную глубину .

Общей темой произведений Достоевского является человеческая свобода. Здесь он совершает шаг вперед по сравнению с классической европейской философией. В качестве природного и социального существа человек, конечно, следует своим эгоистическим, в том числе классово-групповым интересам, стремится к личному счастью и к выгоде. В то же время человек способен в своем поведении исходить из всеобщих нравственных законов, и в этой своей способности следовать нравственным законам вопреки своей природной и социальной обусловленности человек выступает как свободное существо .

Здесь возникает антиномия, которую не знает классическая философия: человеческая свобода должна быть подчинена нравственным ценностям (тезис), и человеческая свобода должна включать возможность произвола по отношению к нравственным ценностям (антитезис). Противоречивый характер человеческой свободы открывает возможность восстания личности, которая не хочет быть средством даже по отношению к так называемым высшим ценностям, она хочет быть целью самой для себя, совершенно отбрасывающей всякое принудительное, извне идущее долженствование. Опыт такого восстания, опыт своеволия и показывает Достоевский в своих романах. Он берет человека, отпущенного на свободу, и исследует судьбу его в свободе .

Достоевский также показывает, что человек, начинающий в своем своеволии сам решать, что есть добро и что есть зло, как раз перестает быть свободной личностью и становится ведомым как бы посторонней силой. Так, Родион Раскольников превращается в пленника собственной “идеи”, его поведение, несмотря на все внутренние борения, в целом предсказуемо, как траектория движения механического тела в поле тяготения. Люди, выбравшие своеволие, сами превращаются в объект использования и манипулирования. Кириллов, Ставрогин, Шигалев в “Бесах”, стремящиеся стать по ту сторону добра и зла, используются Петром Верховенским в своих преступных комбинациях наподобие шахматных фигур.

С 60-х гг. XIX в. Ф.М.Достоевский -- идеолог направления, получившего название почвенничества. С 1866 по 1880 г. он создает свои «философские» романы: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы». Достоевский осудил нигилистическую этику, приписав ей оправдание преступлений ради превратно понятого общего блага, противопоставил ей евангельскую мораль. Достоевский выступал против атеизма. Он подчеркивал моральное превосходство простых людей над образованными, но оторванными от народа, порочными слоями общества.

Достоевский поддерживал идею «почвы», «родственного единения с народом». Наш народ, считал писатель, имеет две главные черты: необыкновенную способность усваивать духовную суть других наций и сознание своей греховности, жажду лучшей жизни, очищения, подвига. Достоевский называл русский народ «народом-богоносцем», верил, что этому народу предназначена всечеловеческая миссия -- духовное оздоровление Европы и создание новой мировой цивилизации. Однако современное общество Достоевский считал античеловечным. Он говорил о негативных последствиях Петровских реформ, которые привели к разъединению дворянства и народа, критиковал «буржуазность». Для него были неприемлемы идеи социализма; он утверждал, что революция ведет к рабству человека, отрицанию свободы духа .

Достоевский писал о столкновении рационализма и иррационализма, науки и веры, утилитаризма и свободы. Иван Карамазов говорит: чтобы жить правильной жизнью, надо знать законы жизни, а они недоступны. Говорят, что в мире есть гармония, но если даже это так, она не искупает страданий ребенка. Главное в человеке -- свобода. Путь к свободе начинается с крайнего индивидуализма, с бунта против внешнего миропорядка. У человека есть неискоренимая потребность в безумии свободы. Свобода иррациональна, она может создать и добро и зло. Достоевский исследует тот вариант, когда свобода переходит в своеволие, своеволие ведет ко злу, зло -- к преступлению, а преступление -- к наказанию. Достоевский показывает муки совести. В страдании зло сгорает. Достоевский верит в возможность духовного перерождения личности.

Писатель отверг путь революционной борьбы. Мыслью писателя, неоднократно высказываемой им в "Братьях Карамазовых" (легенда о "Великом инквизиторе") и "Бесах": " там, где пытаются найти спасение в голом насилии, где нет любви и свободы, религии и нравственности, там ничего, кроме крови, убийств и преступлений получится не может. Без любви, без нравственного совершенствования людей не спасет и перемена общественного строя, изменение законов и учреждений". При этом кризис культуры Достоевский видел в провозглашении гуманистических идеалов без опоры на высшие духовные ценности. "Совесть без Бога есть ужас, - писал Достоевский, - она может довести человека до величайшего преступления". Как философ Достоевский пророчески предвидел крушение этого безбожного гуманизма, обернувшегося антигуманизмом в советском обществе. Без религиозно-нравственной, деятельной любви "борцы за свободу" становится лже-пророками, мнимыми освободителями т. е. тиранами, фальшивомонетчиками, сеющими семена преступлений и зла. В противовес безбожному гуманизму Достоевский выдвигает "христианский гуманизм", который утверждает абсолютную ценность человеческой личности не самой по себе, а как образа и подобия Божия.

Показательно, что у многих творцов русской литературы понятие «звериное» фигурирует в качестве чёткого обозначения всего того, что должно быть отринуто человеком: жестокости, уродства, агрессии, словом всего того, что противоречит христианскому представлению о человеке благодетельном, любящим ближнего и созидающего на благо мира. Кроме того, подлинно человеческое существо - по образу и подобию Божию должно стремиться к свету, истине, добру и красоте.

«Идеал в эстетике Достоевского - та высшая точка эстетической программы, где сходятся эстетическое и этическое. Личность Христа в народном понимании, как его представлял себе писатель, воплощает для Достоевского эстетический идеал, в котором сливалась красота, истина, высшая нравственность» .

Говоря о Достоевском, часто вспоминают его слова о том, что красота спасет мир. Но вот что любопытно: об этом говорит князь Мышкин в «Идиоте», Верховенский -- в «Бесах», Алексей Карамазов в «Братьях Карамазовых». Первый -- не вполне нормален, второй -- нигилист, третий -- глубоко верующий. Достоевский, между прочим, говорит, что красота раскрывается через человека, но человеку нет покоя в красоте .

У самого писателя эта идея фигурирует с существенной оговоркой: красота обладает созидательной силой лишь в том случае, если служит добру. Без идеи добра, следовательно, красота теряет свою животворящую силу, ибо утрачивает связь с божественным началом .

Творчество Достоевского явилось предвосхищением цивилизационных и духовных катастроф ХХ века, которые еще совершенно не ощущались в спокойном ХIХ веке, верившем в непрерывный социальный прогресс на основе разума и развития наук. Достоевский показал, что действительность человеческой природы более трагична и противоречива, чем это представлялось прежде. И после его романов уже нельзя считать, что вопросы о Боге, бессмертии и свободе, о судьбе человека и человечества касаются лишь людей, профессионально занимающихся философскими абстракциями.

4. Философско-религиозные идеи Л.Н. Толстого

Л. Н. Толстой создал религиозно-этическое учение (так называемое толстовство), которое в конце XIX в. стало оппозиционным течением русской мысли и имело последователей в разных слоях общества.

Толстой профессионально занимался философией, начиная с времен учебы в Казанском университете. В зрелые годы, когда его литературная деятельность шла к своему зениту, он так характеризует свой режим: "Каждое утро философское, вечер - художественное". За свою долгую жизнь Толстой приобрел огромную философскую эрудицию. В ранний период своего философского развития он испытывал сильное влияние Ж.Ж.Руссо. Особенно выделял И.Канта, А.Шопенгауэра, Б.Спинозу, Л.Фейербаха. Р.Оуэну и П.Ж.Прудону противопоставлял К.Маркса, подчеркивая, что Маркс старался найти научные основания для социализма. Он был лично знаком с А.С.Хомяковым, Н.Г.Чернышевским, А.И.Герценом, К.Н.Леонтьевым, В.С.Соловьевым, Н.Ф.Федоровым, П.Д.Юркевичем, Б.Н.Чичериным и др. О славянофилах отзывался с таким уважением, с каким он не говорил ни о ком, кроме как о русском народе. Родственным по духу мыслителями он считал Ф.М.Достоевского и П.А.Кропоткина. В учение о религиозно-нравственном самоусовершенствовании, могущем изменить жизнь, у Толстого переплетаются художественное видение мира и религиозно-философские взгляды. В романе "Война и мир" Толстой рассуждает о причинах исторических событий, роли в них государственных деятелей и народных масс, о значении власти, о различных философско-исторических концепциях, созданных на сей счет, о свободе и необходимости. При этом Толстым написана целая серия философских монографий, множество статей на философские темы, в записных книжках многие тексты носят философский характер и создавались для их последующей публикации. Уже в ранних заметках "О цели философии" (1847) им поставлены вопросы, которые станут главными в его творчестве: сущность и смысл жизни, ее обусловленность природой и общественной средой, единство божественного и человеческого. Ключевое значение в его философском творчестве занимают: "Исповедь" (1881), которая и положила начало его книгам, посвященным вопросам мировоззрения, философии, этики, эстетики, политики, "В чем моя вера?" (1884) и "Что такое искусство?" (1897) .

В «Исповеди» Толстой рассказывает о том периоде своей жизни, когда перед ним стал вопрос о смысле жизни, и он искал ответа в науке и философии -- и не нашел. Он задумался о жизни народа и пришел к выводу, что вопрос о смысле жизни -- вопрос веры, а не знания. Только религиозная вера, в которой живет народ, раскрывает перед человеком смысл его жизни. Но при этом Толстой против официального церковного христианства с его догматом о Троице, религиозным культом Христа, верой в загробную жизнь.

Толстой говорит, что осуществление своих желаний люди обычно связывают с цивилизацией. Предполагается, что человек может уйти от страданий с помощью науки, искусства. Но это несерьезно. «Чтобы спасти свою душу, нужно жить по-божьи». А это -- не стояние на столбе, не аскетизм, а полезная деятельность, нравственное отношение к себе и другим людям. Толстой предлагает пять заповедей: не гневайся, не разводись, не клянись, не противься злу, не воюй. Он призывает «поступать с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Насилие вообще должно быть исключено. Не только на добро нужно отвечать добром, но и на зло нужно отвечать добром. Насилие должно быть исключено из социальной жизни, поскольку оно не способно порождать ничего, кроме насилия .

В своих произведениях Толстой дает широкую панораму общественной жизни, при этом у него есть сомнения относительно прогресса общества. В лучшем случае можно сказать, что прогресс коснулся лишь привилегированного меньшинства, которое пользуется достижениями цивилизации за счет огромного большинства. Все изобретения и научные открытия помогают богатым укреплять свое положение и еще успешнее угнетать народ. Поэтому Толстому присущ своеобразный скептицизм по отношению к культуре, науке, искусству.

Толстой на стороне «природы» против «культуры», а «природа» в его понимании -- это народ. Толстой говорит о важной роли народа в истории. На первый план он выдвигает земледельческий труд, идеализирует натуральное крестьянское хозяйство. Сельская община -- главная хранительница народной жизни, духа и морали. В духе славянофильства Толстой противопоставляет Землю и Государство .

Однако, хотя сам Толстой считал, что его философское творчество не менее значимо, чем художественное, его философия была воспринята совершенно иначе, чем его литературные произведения. Официальный лагерь его философию не только не принимал, но и преследовал. Его сочинения с философским содержанием не пропускались цензурой. Некоторые из них сделала более доступными первая русская революция, другие оставались под запретом вплоть до 1917 г. Однако его философия не вызвала сочувствия и в революционном движении. В обстановке вызревания и свершения революций начала XX в. казались весьма сомнительными и несвоевременными идеи Толстого о непротивлении, всеобщей любви и т.п. В.И.Ленин и Г.В.Плеханов дали резко отрицательную оценку учению, как проповеди новой, очищенной религии, идущей вразрез со всеми прогрессивными стремлениями нашего века

Отвергая исторические религии, Толстой стремился поставить на их место свою собственную, синонимом которой являлась нравственность. На основании обстоятельного критического рассмотрения догматов христианства, он пришел к заключению, что различные исторические религии, включая православную, не что иное, как суеверия. Правда, сам Толстой утверждал, что он отходит от церкви, полагая, что знать Бога и нравственно жить - одно и то же .

Толстой отверг путь революционной борьбы за социальные идеалы. Он выражал несогласие как с официальным курсом, так и с попытками противодействовать ему методами, ведущими к политической революции. По его убеждению, насилие должно быть исключено из социального обихода, так как оно не способно порождать ничего, кроме нового насилия. Насилию, как методу решения социальных проблем, он противопоставил концепцию "непротивления злу насилием". Эта концепция была раскритикована слева и справа, окарикатурена и почти единодушно отвергнута. Непротивление, однако, не понималось Толстым как исключительно пассивное отношение к насилию. При обращении к нему предполагалась целая система мер, нейтрализующих насилие государственной власти: неучастие в существующем строе, в том, что поддерживает его: в армии, судах, податях, в ложном учении и т.п. В XX в. такое понимание непротивления и ненасильственных действий было положено в основу ненасильственного не сотрудничества и гражданского неповиновения, апробированных социальной практикой, в частности, в Индии в процессе освобождения ее от колониальной зависимости. Жизненность идеи Толстого подтверждается предшествующей и последующей всемирной историей, в которой не все революции сопровождались насилием. Кроме того, Толстой постепенно убеждался, что полное ненасилие в современной ему жизни не достижимо, что это скорее идеал, к которому стоит стремиться.

З аключение

XIX век открывает новый этап в истории русской философии, характеризующий ее усложнением, появлением ряда философских направлений, связанных как с идеализмом, так и с материализмом. Возрастает роль профессиональной философской мысли, прежде всего, за счет развития философского образования в стенах университетов и духовных академий. Налицо также общий рост философского знания, особенно в таких его областях, как антропология, этика, философия истории, гносеология и онтология. Происходит расширение философских контактов с Западом, осваиваются новейшие достижения европейского интеллекта.

Важные философские замыслы в XIX в. принадлежали часто не систематизаторам-теоретикам, а членам философских кружков (любомудры, славянофилы и западники), публицистам и литературным критикам (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н), выдающимся художникам слова (Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой), революционным теоретикам и т. п. Именно мыслители указанного типа, носители «вольной философии», были инициаторами новых философских идей, развивали и обогащали терминологию, хотя они и не создавали законченных философских систем.

Всех этих мыслителей характеризует то, что они принадлежали к различным «идейным течениям», которые являлись философскими лишь отчасти, так как включали в себя значительный слой нефилософской -- богословской, исторической, эстетической, социально-политической, экономической и др. -- проблематики.

Список источников

1. Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / Авт. колл.: Фролов И. Т. и др. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2003. - 623 с.

2. Ильин В.В., Кармин А.С., Огородников В.П. Философия. - СПб., 2009. - 256с.

3. Кашина Н.В. Эстетика Ф.М. Достоевского: Учебное пособие / Н.В. Кашина // М.: Высшая школа, (2-е изд.), 1989.--288 с.

4. Русская философия / Под ред. М.А. Маслина. - М.,2007. - 734 с.

5. Стрельник Н.Т. Русская философия ХIХ века. - Пена, 1998. - 61 с.

6. Стрельник, Н.Т. История русской философии. - Пенза, 2004. - 243 с.

7. Философия / Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина. - М., 2005. - 685 с.

8. Философия / Под ред. В.Н. Лавриненко. - М., 2004. - 911 с.

9 . Философия: Учебник для вузов / Под общ. ред. В. В. Миронова. - М., 2005. - С. 374.

Подлинно оригинальная национальная философия в России появляется уже в 19 веке. Для России 19 век - это век классический: русская философская классика создает цельное, глубоко выстраданное философское знание, осмысляющее историческое предназначения России, которое предлагает истории философскую оценку духовного развития русского православного мира.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Религиозно-философские искания русских писателей (Ф. Достоевского, Л. Толстого). Западники и славянофилы. Метафизика всеединства Вл. Соловьева. Материалистическое и идеалистическое направления в русской философии второй половины XIX-начала XX вв.

методичка , добавлен 16.06.2013

Характеристика основных философских направлений XIX века, которые отличались простой формой выражения мыслей (критика, искусство, публицистика). Отличительные черты философии Достоевского о природе зла. Философские взгляды Толстого. Источники насилия.

презентация , добавлен 29.10.2010

Комплексное представление о философской мысли данной эпохи. Интерес Достоевского к философии, его круг чтения. Отражение категории страдания и сострадания в творчестве писателя. Философская полемика Ф. Достоевского в повести "Записки из подполья".

курсовая работа , добавлен 23.12.2015

Изучение декабристской философии. Достоевский о природе зла. Формы выражения человека. Философия Толстого и Чаадаева. Исследование основных принципов христианской религии – непротивление злу насилия. Соединение материального и духовного в человеке.

презентация , добавлен 26.11.2014

Поиск истоков духовности, гуманизма и свободомыслия в философии Бердяева. Рассмотрение соотношения взглядов отечественных мыслителей (Л. Толстого, Ф. Достоевского, Вл. Соловьева) и западных (К. Маркса, Г. Ибсена, Ф. Ницше) в мировоззрении Бердяева.

реферат , добавлен 05.04.2012

Что изучает философия. Основные идеи истории мировой философии. Философия античного мира, Средних веков, нового и новейшего времени. И. Кант о моральном законе. Философские воззрения русских мыслителей XIX века. Этика закона и этика творчества.

книга , добавлен 19.02.2009

Место Л.Н. Толстого в истории русской философии. Влияние на молодого писателя идей Ж.Ж. Руссо и А. Шопенгауэра. Основные религиозно-философские работы Л.Н. Толстого. Особенности восприятия жизни писателем. Смысл и ценность жизни по Л.Н. Толстому.

реферат , добавлен 04.03.2012

Человек-основа философии Ф.М. Достоевского. "Русская идея". Великий прорицатель России. Многие его идеи, мысли имеют неединичную интерпретацию, его идеалы имеют множество толкований, так как язык Достоевского, как философа, это язык притчи.

реферат , добавлен 02.08.2002

Основные направления и ориентации русской философской мысли ХХ века. Особенности мировоззрения, идеи и направления философской деятельности Эрна, его произведения. Логизм как философия верующего человека. Место Эрна в плеяде русских мыслителей ХХ века.

реферат , добавлен 22.03.2009

Феноменология человека в произведениях Ф.М. Достоевского. Его этические и эстетические взгляды. Идея реализма. Гуманизм. Высказывания Достоевского о "назначении христианства в искусстве". Проблема историософии. Профетическая модель Достоевского.

Самобытным русским мыслителем был Лев Толстой. Подвергая критике общ-полит устройство России, Т уповал на нравственно-религиозный прогресс в сознании чел. Идею истор прогр он связывал с решением вопр о назначении чел и смысле жизни, ответ на кот должна дать созданная им истинная религия. В ней он признавал лишь этическую сторону, отрицая богословские аспекты. Толстой осущ. рациональную критику существующей религии, вред церкви он усматривал в том, что она, проповедуя добро, сама участвует в том общественном порядке, который основан на насилии. Для Толстого Бог отождествлялся любовью, роазумом, добром и совестью: именно эти всеобщие принципы этики должны быть положены в основу жизни людей и привести общество к разумному устройству. “Царство божие внутри нас.” Всякая власть - насилие - отрицание гос-ва. Т.к. он отвергал борьбу то упразднение гос должно произойти путем отказа каждого от выполнения общ и гос обязанностей. Для Толстого нравственность выше искусства и науки. Ибо только нравственность может ответить на главный вопрос существования человека – вопрос о смысле жизни. В результате Толстой приходит к выводу, что ”смысл жизни только один: самосовершенствование”.

Ф.М. Достоевский. Значение творчества Достоевского велико как для русской, таук и для западной философии. В России он оказал огромное влияние на все последующее развитие религиозной философии. На западе его взгляды послужили одним из источников экзистанциализма – философии, поставившей в центр своих размышлений проблемы существования человека в мире. Его философия – это философия переживаний, поступков и мыслей созданных им литературных героев. Д. интересуют прежде всего самые глубокие, потаенные мысли, человеческое существование на уровне подсознания. Наиболее важной и определяющей темой его философии явл. проблема человека, его судьба и смысл жизни. Подлинная и высшая сущность человека и его ценность заключена в свободе. Однако неограниченная свобода, к которой стремиться человек, ведет к своеволию, разрушению. Этот путь недостойный человека, это путь человекобожества, который мнит, что ему все дозволено. Подлинная свобода – это высочайшая ответственность человека за свои поступки, это очень тяжелое бремя и даже страдание. В своих обществ-полит исканиях он пережил несколько периодов. Увлекался идеями утопического социализмат (в кружке Петрашевцев). Затем в его взглядах произошел перелов, связ с усвоением религиозно-нравств идей. Исповедывал идеи почвеничества, для кот хар-но религ ориентированность фил осмысления судеб рус истории. Вся истор. человечества с этой точки зрения представлялась как борьба за торжество христианства. Подобно многим русским философам, полагал, что у России свой особый путь развития. Ее высшее предназначение он видел в христианском примирении народов. Русский народ - миссия, носитель высшей дух истины.

Л. Н. Толстой (1828-1910) - самобытный мыслитель.

В этом - противоречие принципов и выводов. Философия Л. Толстого утопична.

Ф. Достоевский (1821-1881) - писатель-гуманист, гениальный мыслитель. Занимает огромное место в русской и мировой философии. В общественно-политических исканиях Ф. Достоевского различаются несколько периодов.

1) увлечение идеями утопического социализма (кружок петрашевцев);

2) перелом, связанный с усвоением религиозно-нравственных идей.

Оба, каждый по-своему, всю жизнь занимались поисками истины.

Вопрос взаимоотношения светского и духовного образования хотелось бы осветить сквозь призму творчества и феномена религиозной веры двух выдающихся представителей русской классической литературы: писателей Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, которому исполнилось в прошлом году 185 лет со дня рождения.
Поскольку изучение литературы входит в обязательную программу обучения средних школ, то очень важно, в каком ракурсе доносится та или иная тема. Ведь несомненно, что художественное наследие и религиозно-философское мировоззрение этих двух авторов оказали в свое время и продолжают оказывать сейчас значительное влияние на духовное формирование личности.

В поисках истины

Достоевский и Толстой были современниками, живущими в одной стране. Они знали друг о друге, но так и не встретились. Однако оба, каждый по-своему, всю жизнь занимались поисками истины. Религиозные искания Толстого привели к тому, что он, по меткому замечанию обер-прокурора Священного Синода К. Победоносцева, стал «фанатиком своего же собственного учения», создателем очередной лжехристианской ереси. Произведения же Ф. М. Достоевского помогают до сих пор постигать главные тайны бытия Божия и человека. Мне по жизни встречалось немало людей, которые не любят читать Достоевского. Это и понятно: слишком много неприкрытой, откровенной, порой довольно тягостной правды о человеке открывается нам в его романах. И эта правда не просто впечатляет, она заставляет глубоко задуматься над самым важным вопросом, который каждый из нас должен решить для себя положительно или отрицательно. «Главный вопрос, которым я мучился сознательно и бессознательно всю мою жизнь, – существование Божие…» – напишет Достоевский, будучи зрелым человеком. Может показаться странным, но в последний месяц перед своей смертью, по воспоминаниям очевидцев, гений мировой литературы Л. Толстой перечитывал «Братьев Карамазовых» Достоевского. Не ответа ли искал классик в произведениях другого?

Толстой сожалел, что так и не смог познакомиться с Достоевским, потому что считал его едва ли не единственным серьезным автором в русской литературе, с которым бы очень хотел поговорить о вере и о Боге. Не особо ценя Федора Михайловича как писателя, Лев Толстой видел в нем религиозного мыслителя, способного существенно воздействовать через свои произведения на ум и душу человека.

Дочь Достоевского в своих воспоминаниях приводит рассказ тогдашнего Петербургского митрополита, пожелавшего присутствовать на чтении Псалтири по усопшему писателю в церкви Святого Духа Алесандро-Невской лавры. Проведя часть ночи в храме, митрополит наблюдал за студентами, которые, стоя на коленях, все время по очереди читали псалмы у гроба покойного Достоевского. «Никогда я не слышал подобного чтения псалмов! – вспоминает он. – Студенты читали их дрожащим от волнения голосом, вкладывая душу в каждое произносимое слово. Какой же магической силой обладал Достоевский, чтобы так вновь обратить их к Богу?» Исследовательница творчества Достоевского Татьяна Касаткина пишет, что «…по свидетельству многих православных священников, в 70-е годы XX века, когда в России росло уже третье поколение атеистов, и внуков воспитывали бабушки – бывшие комсомолки, и, казалось, молодежь окончательно потеряна для Церкви, вдруг молодые люди во множестве стали креститься и воцерковляться. Когда священники спрашивали их: «Что привело вас в церковь?» – многие отвечали: «Читал Достоевского». Именно поэтому в советское время литературные критики не жаловали автора «Братьев Карамазовых» и его произведения не очень охотно включали в школьную программу. А если включали, то акцент больше делался на бунтарских поползновениях Раскольникова и Ивана Карамазова, а не на христианских достоинствах старца Зосимы.

Отчего же так получается, что произведения одного ведут людей к Богу, а другого – уводят от Него?

Творческие доминанты

Творческие доминанты Достоевского и Толстого различны. Оттого различен и результат. Религиозно-философский подход Толстого рационален, Достоевского – иррационален. Автор «Войны и мира» всю жизнь прожил горделивым желанием все объяснить по-своему; автор «Братьев Карамазовых» – жаждой веры. Еще в 1855 году, в возрасте 26 лет, Лев Толстой запишет в своем дневнике: «Разговор о божественном и вере навел меня на великую, громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта – основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле». Оттого один увидел во Христе лишь идеолога и учителя, а другой Истину: «…Если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной». Это философское кредо Достоевского нашло свое подтверждение и разработку в его литературных произведениях.

Толстовская рациональная «религия без веры» нашла свое развитие в идеологии теософии и современного движения Нью Эйдж, где все в основном строится на пантеистическом монизме. Достоевского всегда привлекала искренняя вера во Христа, которую он видел среди простого русского народа. Толстой же считал, что народ не понимает Евангелия и христианства так, как надо. Кстати, такой подход Толстого весьма пророчески изображен во многих эпизодах некоторых романов Достоевского. Всем известный герой Алеша Карамазов передает Коле Красоткину мнение одного немца, жившего в России: «Покажите русскому школьнику карту звездного неба, о которой он до сих пор не имел понятия, и он завтра же возвратит всю эту карту исправленной». «Никаких знаний и беззаветное самомнение – вот что хотел сказать немец про русского школьника», – говорит Алеша. На фоне такого «пересмотра мироздания» самоуверенный автор «Исследования догматического богословия» Лев Толстой выглядит действительно школьником. В 1860 году Толстому придет в голову мысль написать «материалистическое Евангелие» (отдаленный прообраз кодекса строителя коммунизма). Много лет спустя он воплотит свое намерение, создав свой перевод Нового Завета, который, однако же, не произведет впечатления даже на последователей толстовской ереси. Не нашлось желающих вникать в материалистические бредни великого гения.

Другой герой романа Достоевского «Бесы» – безбожник Степан Верховенский, который подобно Льву Толстому, ради «великой идеи», оставив комфортную жизнь, пустится в свое последнее странствование, тоже одержимый мыслью «изложить народу свое Евангелие». Ответ на вопрос, чем может закончиться пересмотр евангельских истин и христианских ценностей, опять-таки можно найти в произведениях Достоевского. Его интересует не столько жизнь в ее чувственно-осязаемых проявлениях (хотя отчасти и это тоже), сколько метафизика жизни. Здесь писатель не стремится к внешнему правдоподобию: для него важнее «последняя правда».

Идея «если нет Бога, то все позволено» – не нова в романах Достоевского, не мыслящего себе нравственности вне Христа, вне религиозного сознания. Однако один из героев романа «Бесы» в этой идее идет до логического конца, утверждая то, на что не осмеливался ни один из последовательных атеистов: «Если Бога нет, то я сам бог!» Используя евангельскую символику, герой романа Кириллов совершает как будто всего лишь формальную перестановку частей слова, но в ней заключена сердцевина его идеи: «Он придет, и имя ему Человекобог».
Писание говорит нам о Богочеловеке – Иисусе Христе. И мы в Нем обоживаемся по мере нашей верности и следования Ему. Но здесь не вечный Бог обретает человеческую плоть, а, наоборот, отвергнув Христа, «старого ложного Бога», который есть «боль страха смерти», богом всемогущим и абсолютно свободным становится сам человек. Именно тогда все узнают, что «они хороши», потому что свободны, а когда все станут счастливы, то мир будет «завершен», и «времени больше не будет», и человек переродится даже физически: «Теперь человек еще не тот человек. Будет новый человек, счастливый и гордый».

А ведь создание не только нового человека, но и целой новой, избранной расы со сверхспособностями является одной из главных задач современных оккультных и околооккультных учений (достаточно вспомнить гитлеровскую организацию «Ананэрбе» с ее попытками проникнуть в Шамбалу для получения сакральных знаний и сверхразрушительного оружия).

Следует отметить, что эта идея Кириллова (одного из героев романа «Бесы») оказалась одной из самых привлекательных и плодотворных для развития философской литературы и философской мысли конца XIX – начала XX века. По-своему использовал ее и Ф. Ницше, на ней же во многом основывал свой вариант экзистенциализма писатель А. Камю, и даже в раннем творчестве М. Горького, бескомпромиссного идейного противника Достоевского, отчетливо просматриваются программные кирилловские идеи о новом, свободном, счастливом и гордом Человеке (особенно симптоматично совпадение эпитетов «новый человек», «счастливый и гордый человек» у Кириллова и «Человек – это звучит гордо» у М. Горького). Чтобы последнее сопоставление не выглядело надуманным, следует привести еще отзыв В. Г. Короленко о поэме Горького «Человек»: «Человек господина Горького, насколько можно разглядеть его черты, есть именно ницшенианский «сверхчеловек»; вот он идет «свободный, гордый, далеко впереди людей… он выше жизни…»

Не случайно роман носит название «Бесы». Все эти Верховенские, Кирилловы, Шигалевы (герои романа) пытаются «устроить» людям будущее счастье, причем никто не спрашивает самих людей, а нужно ли им это самое «счастье»? Ведь, действительно, люди это только «материал», «тварь дрожащая», а они «право имеют». Здесь к месту вспомнить лозунг, прибитый к воротам ГУЛАГа: «Загоним железным кулаком диктатуры пролетариата человечество в счастье».

Мучимые Богом

Устами одного из своих отрицательных героев Достоевский говорит: «…Меня Бог всю жизнь мучил». Этот мучительный вопрос «бытия или небытия Бога» очевиден для многих, ибо если Его нет, то «человеку все будет позволено». И вот бесы входят в русский народ. Пророчество писателя прозвучало задолго до 1917-го. Трагизмом веяло от этого пророчества. Ведь зло в любой его форме – это жизнь в пустоте, это имитация жизни, подделка под нее. Это как свернутая вокруг пустоты стружка. Ведь зло не бытийно, оно не имеет реальной природы, это лишь обратная сторона правды и истины. Дьявол может быть только имитатором жизни, любви и счастья. Ведь подлинное счастье это со-частие, совпадение частей: моей части и Божией части; только тогда человек по-настоящему бывает счастлив. Именно в словах молитвы содержится тайна такого со-частия: «Да будет воля Твоя».

Тайна ложного счастья содержится в гордом: «Не Твоя воля, но моя да будет». Поэтому дьявол может быть только имитатором жизни, ибо зло – это парадоксальное существование в несуществующем, в том, что в еврейской традиции носит название «малхут». Зло поэтому возникает по мере нашего удаления от Бога. Как уход в тень не дает уже избытка света и тепла, а уход в подвал и вовсе этот свет скрывает от нас – так удаление от Творца умножает в нас грех и одновременно заставляет нас жаждать подлинной правды и света.

Лицо Ставрогина, центрального героя «Бесов», не только напоминало маску, но, в сущности, и было маской. Здесь точно подобранное слово – «личинность». Самого Ставрогина нет, ибо им владеет дух небытия, и он сам знает, что его нет, а отсюда вся его мука, вся странность его поведения, эти неожиданности и эксцентричность, которыми он хочет как будто самого себя разубедить в своем небытии, а равно та гибель, которую он неизбежно и неотвратимо приносит существам, с ним связанным. В нем живет «легион». Как возможно такое изнасилование свободного человеческого духа, образа и подобия Божия; что такое эта одержимость, эта черная благодать бесноватости? Не соприкасается ли этот вопрос с другим вопросом, именно о том, как действует исцеляющая, спасающая, перерождающая и освобождающая благодать Божия; как возможно искупление и спасение? И здесь мы подошли к самой глубокой тайне в отношениях между Богом и человеком: сатана, который есть обезьяна Бога, плагиатор и вор, сеет свою черную благодать, связывая и парализуя человеческую личность, которую освобождает только Христос. «И пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, и сидящего у ног Иисуса, одетого и в здравом уме» (Лк. 8:35).

Лев Толстой тоже всю жизнь «мучился Богом», подобно героям Достоевского. Но Христос как Бог и Спаситель так и не родился в его сердце. Один западный богослов сказал замечательные слова по этому поводу: «Христос мог родиться сколь угодно много раз в любой точке нашей планеты. Но если Он однажды не родится в твоем сердце – то ты погиб». Вот эта гордыня человеческая – стать богом помимо Бога – есть подмена обожения человекобожием. «Начало гордости – удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его; ибо начало греха – гордость» (Сир. 10:14). В сущности, гордость есть стремление, сознательное или бессознательное, стать богом помимо Бога, проявив себялюбие.

Святитель Тихон Задонский пишет: «Какое в скоте и звере замечаем злонравие, такое есть и в человеке, невозрожденном и необновленном благодатью Божьей. В скоте видим самолюбие: он хочет пищу пожирать, жадно хватает ее и пожирает, прочий скот не допускает и отгоняет прочь; то же есть и в человеке. Сам обиды не терпит, но прочих обижает; сам презрения не терпит, но прочих презирает; сам о себе клеветы слышать не хочет, но на других клевещет; не хочет, чтобы имение его было похищено, но сам чужое похищает… Словом, хочет сам во всяком благополучии быть и злополучия избегает, но другими, подобно себе, пренебрегает. Это есть скотское и мерзкое самолюбие!»

Вторит ему и святитель Дмитрий Ростовский: «Не хвались сам и хвалы от других не принимай с удовольствием, чтобы не принять здесь воздаяния за свои благие дела похвалой человеческой. Как говорит пророк Исайя: “Вожди твои вводят тебя в заблуждение и путь стезей твоих испортили». Ибо от похвалы рождается самолюбие; от самолюбия же – гордыня и надменность, а затем отлучение от Бога. Лучше ничего не сделать славного в мире, нежели сделав, безмерно величаться. Ибо фарисей, сделавший славное и похваляющийся – от возношения погиб; мытарь же, ничего благого не сделавший, смиренно спасся. Одному благие дела его от похвалы стали ямой, другой же смирением извлечен был из ямы; ибо сказано, что мытарь «пошел оправданным в дом свой…ˮ (Лк. 18:14)».

Безблагодатный гуманизм Толстого (то бишь религия, очищенная от веры в Бога) закладывает, по наблюдению Достоевского, основы неизбежной порочности человека и общества, поскольку критерий истины переносится из сакральной сферы в область человеческого своеволия. Поэтому никакого единства Истины, как и нравственного единства, быть при господстве таковой системы не может. «А без веры Богу угодить нельзя; поэтому всякий приходящий к Богу должен веровать, что Он существует и ищущим Его воздает».

Достоевский поэтому отказывается от подобного абстрактного гуманизма и пишет: «Русский народ весь в Православии и в идее его. Более в нем и у него ничего нет – да и не надо, потому что Православие – все. Православие есть Церковь, а Церковь – увенчание здания и уже навеки… Кто не понимает Православия – тот никогда и ничего не поймет в народе. Мало того: тот не может и любить русского народа, а будет любить его лишь таким, каким бы желал его видеть».

В отличие от метаний Толстого, именно любовь к Христу дала Достоевскому осознать и ощутить, что полнота Христовой истины сопряжена единственно с Православием. Это есть славянофильская идея: всех соединить в Истине может только тот, кто владеет ее полнотой. Поэтому славянская идея, по Достоевскому, это: «Великая идея Христа, выше нет. Встретимся с Европой во Христе». Сам Спаситель сказал: «Вы – свет миру; вы – соль земли. Если соль потеряет силу, чем сделаешь ее соленою…» Такой все осоляющей солью в записи мыслей Достоевского является именно идея Православия. Он пишет: «Наше назначение быть другом народов. Служить им, тем самым мы наиболее русские… Несем Православие Европе». (Достаточно вспомнить вклад русской эмиграции в дело православной миссии, которое связано с именами прот. Иоанна Мейендорфа, Георгия Флоровского, Сергия Булгакова, Василия Зеньковского, Владимира Лосского, И. Ильина, Н. Бердяева и т. д.).

Заканчивает свой дневник писатель так: «Славянофилы ведут к истинной свободе, примиряя. Всечеловечность русская – вот наша идея». И сущность свободы – не бунт против Бога, ведь первым революционером был дьявол, восставший против Бога; подобным же образом протест против монаршего мироустройства поднял и Толстой, став в одночасье «зеркалом русской революции». Тогда как о Достоевском следует заметить, что Евангелие открыло ему тайну человека, засвидетельствовало, что человек не обезьяна и не святой ангел, но образ Божий, который по своей изначальной богоданной природе добр, чист и прекрасен, однако в силу греха глубоко исказился, и земля сердца его стала произращать «тернии и волчцы». Поэтому-то состояние человека, которое называется теперь естественным, в действительности – больное, искаженное, в нем одновременно присутствуют и перемешаны между собой семена добра и плевелы зла. Не случайно все творчество Достоевского – о страдании. Все его творчество – теодицея: оправдание Бога перед лицом зла. Именно страдания выжигают плевелы зла в человеке: «Большими скорбями надлежит войти в Царствие Небесное»; «Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие пойдут ими… Стремитесь войти тесными вратами – ибо тесные врата и узок путь ведут в жизнь вечную», – свидетельствует Писание.

Безбожное стремление к счастью есть несчастье и гибель души. Ведь подлинное счастье – это стремление научиться делать счастливыми других: «Мы ничего не имеем, но всех обогащаем» – так утверждает апостол. А ты говоришь, что «…богат, разбогател и ни в чем не имеешь нужды; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и наг, и нищ, и слеп…» (Откр. 3:17).

Страдание, через которое изживается грех, очищает душу и дает истинное счастье ее обладателю. Следует помнить, что временное земное счастье, если оно не прорастает в вечность, не может удовлетворить человека. Парадокс в том, что критерии счастья духовного приобретаются самоограничением земных удовольствий и радостей.

Не путем ниспровержения государственных устоев и институций ищет Достоевский новых «горизонтов истины» в жизни человечества, а повествованием одного из характерных эпизодов в романе «Преступление и наказание». Этот эпизод есть смысловой и энергетический узел всего творчества писателя. Там, где Соня Мармеладова читает Раскольникову, по его требованию, евангельский эпизод воскрешения Лазаря – это дает мощный очищающий разряд душе человека. Без веры невозможно воскресение, ведь Сам Спаситель сказал о том, что услышал Раскольников в чтении Сони: «Я есть воскресение и жизнь; верующий в Меня если и умрет, оживет…» (Ин. 11:25). Воскрешение Лазаря есть величайшее чудо, совершенное Спасителем в Его земной жизни. И такое чудо возможно было лишь Богу, а не человеку. Неверие в достоверность этого события – есть неверие во всемогущество Бога.

Убийство старухи обернулось самоубийством Раскольникова, как он и сам о том говорит: «Я не старушонку убил – я себя убил». Разрешение себе крови по совести – вот роковой рубеж выбора. Все остальное – лишь следствие. Ибо внутренняя готовность к греху – уже есть грех. Грех всегда начинается с прилога, который по сути и есть отправная точка греха. То есть прилог всегда источник недуга, а деяние – это лишь следствие. Святитель Тихон Задонский писал: «Сатана нас в тщеславие ввергает, чтобы мы своей, а не Божьей славы искали». Поэтому во все времена звучит, не умолкая: «Будете как боги…» Утвердить свою самость – вот жажда неутолимая, и эта жажда никогда не может быть утолена в безбожном пространстве гуманизма (в чем так ошибался Толстой!). Лазарь не может воскреснуть сам; человек не может одолеть своего бессилия: «Без Меня не можете творить ничего» (Ин. 15:5).

Не толстовское создание «своей религии», свободной от веры, а воцерковление всего человечества – вот главная идея Достоевского. Однако есть сила, препятствующая этому, – католицизм, который зиждется на трех слагаемых: чуде, тайне и авторитете. Католический папоцезаризм – это попытка церкви опереться на государственный меч, где приоритетными становятся политические идеи и мирские пристрастия. Православный святитель Феофан Затворник по этому поводу сказал так: «Чем больше пристрастий, тем меньше круг свободы». Прельщаясь, человек мечтает о себе, будто бы наслаждается полной свободой. Узы этого пленника – это пристрастие к лицам, вещам, идеям недуховным, с которыми больно расстаться. Но подлинная свобода неразлучна с истиной, поскольку последняя освобождает от греха: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32).

У коммунистических идеологов, приход которых по сути и санкционировал Толстой, понятие свободы коренится не в слове Евангелия, а в повествовании о грехопадении человека (роман «Бесы»), который срывает плоды с запретного дерева, чтобы «самому стать Богом». Свободе как послушанию Божьей воле гордец противопоставляет свободу революционного почина (безбожный Интернационал). Борьба этих двух свобод представляет собой основную проблему всего человечества: «Дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца человеческие» (Достоевский).

Писатель через без-образие революционных идей стремится прозреть горнюю Истину, которая спасет мир. Осмысление Красоты и самой идеи спасения мира Красотою невозможно вне раскрытия природы этой Красоты. Русский философ Николай Бердяев писал: «Через всю жизнь свою Достоевский пронес исключительное, единственное чувство Христа, какую-то иступленную любовь к Его Лику. Во имя Христа, из бесконечной любви к Христу порвал Достоевский с тем гуманистическим миром, пророком которого был Белинский. Вера Достоевского во Христа прошла через горнило сомнений и закалена в огне».

«Красота спасет мир» – эти слова принадлежат Ф. М. Достоевскому.

Позже поэт Бальмонт напишет:

Одна есть в мире Красота,
Любви, печали, отреченья,
И добровольного мученья
За нас распятого Христа.

Наоборот, Л. Толстой пришел к отрицанию Божественной природы Христа-Спасителя. Он изначально отвергает веру и тайну Воскресения Его как основу своей новой придуманной им религии – поэтому и низводит упование на грядущее блаженство с неба на землю. Его вера прагматична – устроение Царства свободы здесь на земле, «по справедливости». Идея бессмертия в этом случае не нужна, ибо для писателя бессмертие – это мы в поколениях. Заповеди не несут теперь никакого сакрального значения, ведь Сам Христос лишь человек-философ, «удачно сформулировавший свои мысли», чем и объясняется Его успех. Толстовство, по сути, – это устроение своими лишь усилиями земного царства на рациональной основе. Но поврежденная грехом природа человека не приведет к гармонии все человечество. Это теперь аксиома, не требующая доказательств: «Если слепой поведет слепого, то оба упадут в яму» – так говорит Писание. Коммунисты прельстили русский народ и увели его в эту самую «яму». Будучи сами рабами греха, они решили «осчастливить» человечество своими бредовыми идеями – вся эта бесовская рать во главе с лениными, свердловыми, дзержинскими и прочим сбродом ввергла человечество в кровавый хаос, а не вывела на дорогу свободы и любви. Сколько материнских слез и проклятий легло на этих извергов, и Небо, очевидно, услышало эти слезы. Так и висит непохороненный мавзолейный труп между небом и землей как кара Божия в укор всем племенам, народам и языкам… Да и сам идеолог «Царства Божия на земле» Толстой умер без напутствия и отпевания, постылой смертью, захороненный даже не на кладбище, а в роще, без креста на могиле. Воистину, Бог поругаем не бывает!

Негодование Толстого против цивилизации выразилось в том, что он призвал к «опрощению жизни» – стал носить лапти, косоворотку, встал за плуг, отказался от мяса. Так развлекался барин от жиров многих в фамильном имении своем… Чего же не поюродствовать и не поиграть в толстовство при немалом имении, крепостных крестьянах, многочисленных домочадцах, при верной супруге Софье Андреевной, от которой он имел тринадцать детей; призывал к уничтожению всех государственных институций, но при этом пользовался всеми благами, которые эти самые институции ему предоставляли…

Право свободного выбора

Если Достоевский мыслил счастье в сотериологическом аспекте (сотериология – учение о спасении), то Толстой абсолютизирует эвдемоническое восприятие мира (эвдемонизм рассматривает смысл жизни как благо. Но вот в чем оно?). Безусловно, как художник Толстой талантлив. Но как религиозному мыслителю ему мешает гордыня человеческая.

В «Критике догматического богословия» он отвергает догмат о Святой Троице. Камнем преткновения для писателя стал и вопрос о свободе человека. Он признал ее невозможной в системе православного вероучения. Первое, что препятствует, по его мнению, свободе человека, – это Промысл Божий. Он пишет: «Богословы сами завязали себе узел, которого нельзя распутать. Всемогущий, благой Бог, Творец и Промыслитель о человеке, – и несчастный, злой и свободный человек – два понятия, исключающие друг друга». Если взглянуть поверхностно – писатель прав: если действует свобода воли человека, то Промыслу места нет. И наоборот, если Промысл доминирует, ему надо лишь подчиняться. Где же тогда свобода?

Бог дает нам право свободного выбора, а мы выбираем. Знаком нашего выбора становится молитва. В молитве мы выражаем наше согласие на соработничество с Богом в деле нашего спасения и показываем свою веру в то, что все посылаемое Им есть благо для нас: «Да будет воля Твоя…» Таким образом, молитва человека и участие его в Таинствах – есть знак свободного приятия Благодати Божией, знак соработничества с Богом в осуществлении Таинств. Здесь верующий человек как бы говорит: «Господи, я знаю, что Ты можешь осуществить это по Своей воле независимо от меня, но хочешь, чтобы я пожелал и принял действие Твоей воли, поэтому я прошу – да будет воля Твоя». Если же человек не молится, не участвует в Таинствах, то этим выражает свое нежелание Благодати. И Бог не совершает Таинства против воли человека. Поэтому тут никаких противоречий нет.

Потребность всеобщего блага у писателя неразрывно сопряжены в нем с деспотической гордыней рассудка и гордыней добродетели вне Бога. Стремясь к единению в любви, Толстой, вопреки своей воле и намерению, прокладывал идеей «безблагодатной святости» путь большевизму, который увидел в писателе своего союзника, назвав его «зеркалом русской революции». Эта раздвоенность сознания «безбожной гармонии человечества» отозвалась в глубине его бытия тягой к небытию. Уход в «ничто» – вот, по сути, толстовское понимание спасения. (Как и большевизм «ушел в ничто», в небытие, отвергнув «живой, драгоценный и краеугольный камень», который есть Сам Христос).

«Уход» Толстого из Ясной Поляны, его метания в последние дни жизни, конвульсивные попытки примириться с Церковью таят в себе провиденциальный смысл. В них дан урок всему миру: отрицание Воскресения неизбежно порождает жажду небытия.

Профессор Чернышев В. М.