Гениальная простота и точность мыслей: «Подтверждением существования Бога является наличие этого мира [с его явной (захир) и скрытой (батын) сторонами]. Это в равной мере относится к солнцу, луне, звездам и всему сотворенному.»
Саид-Афанди аль-Чиркави "Сокровищница благодатных знаний" /пер. с авар. яз./, книги досточтимого шейха Саида-афанди «Маджму‘ату-ль-фавāид» при участии канонического отдела Духовного управления мусульман Дагестана. — 3-е изд. — Махачкала: Нуруль иршад, 2010. — 475 с.
Однажды вместе с односельчанином ‘Абдуррахманом, сыном ‘Али, он пришел в селение Нечаевка к своему устазу Мухаммаду-афанди. Учитель сказал ему: «Саид, сын мой, силы оставляют меня. Я много думал, кого оставить после себя и, поглощенный раздумьями, стал просить Аллâха чтобы Он открыл мне имя того, кто станет моим преемником. Я знаю, что твои знания и деяния достигли совершенства. Теперь я передаю разрешение тебе, отныне ты должен будешь вести это дело». Глаза Саида афанди наполнились слезами, на его лице выступил пот, и он стал просить своего устаза не возлагать на него такое ответственное дело.
Однако устаз не хотел даже и слышать подобных речей, сказав, что разрешение на наставничество (иджаза) не дается по чьему-то личному желанию и не забирается, если кто-то не хочет наставлять людей. Но и на этом все не завершилось. Кутб («ось», «полюс» - шейх, который считается главой учителей своего времени) из Батлуха Мухаммад, сын Са‘аду хаджи, отправил в Чиркей устаза Мухаммада афанди вместе с Хасмухаммадом, чтобы передать повеление (амр) на наставничество Саиду афанди. Вместе с повелением они принесли ему печать наставничества и халат (хирка), передающийся от устаза к устазу по цепочке (силсила).
В жизни Саида афанди много удивительного. Однако самым большим его чудом (карамат) является истикама - его постоянство в следовании Истинному Пути, предначертанному Аллахом.
Несмотря на огромное число мюридов, которые приходили к нему за советом, и на то, что ему приходится решать разного рода проблемы, никто никогда не слышал и не видел, чтобы он сказал хотя бы слово или совершил какое-тодеяние, противоречащие шариату и тарикату.
О способностях и глубоких знаниях Саида-афанди свидетельствуют книги, написанные им за короткое время.
Благодатные знания...
/отрывки из книги/
Человек, закончивший всего лишь семь классов, чья жизнь прошла на горных пастбищах, в стихотворной форме (назм) дает шариатские заключения, описывает историю религии и пророков. Его перу принадлежат четыре книги (три из них в стихах), пятая книга готовится к изданию. Эти труды свидетельствуют о высоком уровне его религиозных знаний.
Многие видные ученые Ислама подтверждают, что история дагестанских богословов (‘алимов) такого еще не знала. Когда шейх из селения Батлух Мухаммад-хаджи впервые прочел его произведения, он сказал, что после ‘Али-хаджи из селения Инхо Саид занимает второе место. Но когда вышла первая книга Саида афанди, шейх сказал, что теперь он на первом месте. В одной из книг Саида афанди есть такие строчки:
На пути, где любовь к Тебе целью избрал я,
Ты знаешь, Господь, ученик я - всегда.
Тайну и явь, как масло и мед,
Усладой сделай, Аль-Кадир, в сердце моем...
Обращаясь к читателям, он пишет:
Мы разговор о многом повести могли бы,
Когда б не страх, что будет он напрасен.
Но умному достаточно намека,
И тот, кто ищет, здесь найдет немало.
Из сокровищницы: Что является подтверждением существования Бога?
Подтверждением существования Бога является наличие этого мира [с его явной (захир) и скрытой (батын)сторонами]. Поистине, у каждой вещи есть свой создатель - тот, кто изготовил или смастерил ее. По-другому не бывает. Это в равной мере относится к солнцу, луне, звездам и всему сотворенному.
Гениальная простота и точность мыслей. И никому не дано опровергнуть постулаты выдающегося дагестанского богослова. В книге таких мест в книге много. Человек, чье образование 7 классов сельской школы совпало с войной, озаренный знаниями, оставил такое наследие.
У них тоже есть свой Создатель, ибо они не могли, как и все остальное в этом мире, возникнуть сами по себе. У всего сущего - один Творец - Всевышний Аллах, Который управляет всем и вся.
Как-то, еще в советские времена, на эту тему произошел разговор между одним работником КГБ, отрицавшим существование Бога, и простым мусульманином. В конце дискуссии верующий задал безбожнику такие вопросы: «Есть ли у каждого дома хозяин?», «Есть ли в каждом селе руководитель?», «Есть ли в каждом районе глава?», «Есть ли в каждой области обком?», «Есть ли в каждом государстве его руководитель?». На все эти вопросы безбожник ответил: «Да, есть!». «Тогда, - продолжил мусульманин, - вполне логично, что и этот мир с его упорядоченной и гармоничной системой также должен иметь своего владыку. И кто же он?» Тут безбожник, не зная, что сказать в ответ, замер в длительной паузе. Он побоялся признать Всевышнего Властелином этого мира. Другой безбожник в ультимативной форме заявил мусульманину: «Если Аллах есть, тогда покажи мне Его!».
В ответ на это верующий подвел его к электрическому проводу и спросил:
Ты уверен, что по этому проводу проходит электрический ток?
Да! - ответил тот.
Ты действительно уверен, что здесь есть ток? - переспросил он его.
Да! Конечно, здесь есть ток! - с уверенностью ответил безбожник.
Тогда покажи мне его, - попросил верующий.
Безбожник не нашел, что ему ответить.
Знания о вере в атрибуты Всевышнего Аллâха в достаточном для нас виде раскрыты в книге «Бустан аваристан» (религиозно-нравственное сочинение дагестанского автора Сиражуддина Ободи). Тот, кто прочтет ее и достигнет этого уровня знаний, не ошибется в своем вероубеждении, иншаАллâх.
Представьте себе, что некий писатель пишет о том, как один правитель взял в свои руки весь мир. Разве будет прав читатель, если подумает, что у правителя такие огромные руки? Разве писатель преследовал цель донести до читательской аудитории такое неверное понимание? Подумайте и над этим примером, дорогие братья. Ибо, если сказать тому читателю, что человеку не свойственно иметь такие огромные руки, он может оспорить это, заявив, что этому есть аргумент - слово из книги. Что же поделать, если у него не хватает знаний и ума даже для осмысления такого примитивного факта. На такого человека похожи и те, кто толкует Священный Коран на свой манер.
Толкование Корана делится на четыре части
К первой части относятся знания, без которых человеку невозможно обойтись и которые нельзя переиначить. На-пример, это знания о том, что Аллâх один.
Вторая часть - это толкование, которое связано сознанием арабского языка: достаточно знать арабский язык, чтобы передать смысл. Например, такие слова из Корана: «Когда Аллâх спросил у пророка Мусы: «Что в твоей правой руке, Муса?», тот ответил: «Посох, на который я опираюсь и которым сбиваю с ветвей листья для овец» (Коран, 20:17-18).
Третья часть - это та, которую не может толковать никто, кроме богословов и людей, обладающих совершенными, всесторонними и глубокими знаниями в религии (аррасихун). Для того чтобы называться словом «ар-расихун», ученый должен обладать четырьмя качествами: во-первых, он должен быть истинно богобоязненным в выполнении обязанностей перед Всевышним; во-вторых, в обществе людей он должен видеть себя приниженным в собственных глазах; в-третьих, он должен быть полностью отрешенным от мирского; в-четвертых, он должен уметь противостоять своей низменной душе (нафсу) и владеть достаточным уровнем знаний, чтобы уметь черпать знания из Корана и хадисов.
Я не знаю человека более глупого, нежели тот, кто самочинно относит себя к таким людям. Богословы, утвердившиеся в глубоких знаниях (ар-расихун), говорят: «Основа неверия заключается в толковании Корана по внешнему умозаключению или буквальному переводу.
К четвертой части относится толкование аятов, истинный смысл которых известен только Аллâху». Кто может сказать что-либо сверх сказанного Ибн ‘Аббасом? Очевидно, что он сказал достаточно. Как можем мы утверждать, что в Коране есть места, которые не понимал Пророк, когда он был ниспослан ему для разъяснения людям? Ведь и в самом Коране сказано: «Я ниспослал тебе, о Мухаммад, Коран, чтобы ты разъяснил людям те нормы шариата, которые они не понимают, - повеления, предостережения, разрешенное и запретное». И сами хадисы Пророка являются разъяснением (шарх) Корана. Поэтому один из ученых (‘алимов) сказал, что если между пониманием Корана и хадисов возникнет противоречие, то отдавать предпочтение следует хадисам, поскольку Коран является кратким по форме изложением, где собрано все, и поэтому постичь его невозможно. Приведенный выше аят служит доказательством того, что хадисы являются толкованием Корана.
«Сокровищница благодатных знаний» ‒ название и содержание книги после неспешного прочтения в начале 2000-х врезались в память, гениальная простота и точность мыслей автора. Книгу (первое издание) подарил мне ее издатель, директор ИД «Ансар», выразив восхищение автором, мне неизвестным. Я не представляла - какое влияние окажет на меня подаренная книга, совершенный труд богослова. Книга ‒ собеседник, светлый остров уединения, где душа и мысли находят блага покоя и отдохновения. Автор — один из самых влиятельных исламских лидеров на всем Кавказе, образованный богослов на равных говорит с простыми мусульманами. Слишком расхваливать книгу-сокровищницу неуместно, это не понравилось бы шейху, мира ему и покровительства Всевышнего. Саид афанди аль-Чиркави — признанный народом Дагестана проповедник Ислама, после себя оставил благодатное гуманитарное наследие, которое станет вкладом в богословскую науку, исламоведение, исламскую культуру. Жаль, очень жаль, что плодовитый аварский мыслитель, философ и богослов больше не напишет пронзительно-искренних, глубоких трактатов об Исламе и Всевышнем. Кто продолжит в Исламе путь шейха?
Известный устаз накшбандийского и шазилийского тарикатов досточтимый шейх Саид-афанди родился в 1937 году в дагестанском селении Чиркей Буйнакского района в семье ‘Абдуррахмана. Это было время, когда над Исламом и мусульманами сгустились тучи: враги Ислама уничтожали тысячи исламских ученых (да будет доволен ими Аллах!), в том числе таких известных людей, как Хасан-афанди и Мухаммад Я’суби. В этот тяжелый период по Милости Аллаха в селении Чиркей родился мальчик.
Говорят, что это произошло в ночь, когда определяется судьба человека. Именно в эту великую ночь и родился Саид-афанди (да возвеличит его Аллах!). По воле Аллаха, через общение с ним в последующем тысячи мюридов обрели подлинное счастье. По такому важному случаю отец Саида, трижды прочитав суру «Я-син», обратился ко Всевышнему с просьбой, чтобы сын его твердой поступью шел по пути Ислама и никогда не сворачивал с него и чтобы он стал ученым, который бы обучал вере новое поколение, ибо в то время враждебные для Ислама тенденции набирали силу с каждым днем.
Воистину, в ту ночь Лайлат аль-Бара’а, середине месяца ша’бан, который назван месяцем Пророка (мир ему и благословение), когда ниспосылаются благодать и милость Всевышнего, Аллах внял мольбе отца Саида-афанди.
Мать Саида-афанди, ‘Айша (да смилуется над ней Аллах), рассказывала о необычных снах, которые она видела, пока ожидала появления сына на свет. Ей снилось, как она вместе с люлькой малыша взлетает в небо и оттуда смотрит на лежащие внизу города, похожие на муравейники. И еще говорила она, что рождение сына прошло для нее легко и совершенно безболезненно.
Часто отец, кладя Саида в люльку, читал ему на ухо суру «Аль-Фатиха», а сын внимательно прислушивался, вглядываясь в отца. Заметив его благой нрав, который проявлялся уже с первых месяцев жизни, отец говорил, что из него вырастет особенный человек. С самого детства Саид был удивительно спокойным, терпеливым и умным мальчиком. Самые задиристые ребята остерегались ссориться с ним или вступать в конфликты. Он никогда не вызывал гнева или злобы, даже со стороны детей. Еще в детстве ему снились особенные, мудрые сны.
Однажды женщины, возвращаясь с работы из колхозного сада, встретили его на одной из улочек и предложили ему кисть винограда. Но он отказался. Когда эта история дошла до его близких, они поинтересовались, почему он не взял ее? Саид ответил, что она является недозволенной (харам).
Как-то раз, вернувшись из селения Гелбах, куда он ходил за пшеницей, Саид обнаружил в своей обуви несколько случайно попавших в нее зернышек. Увидев это, он начал собираться в обратную дорогу, утверждая, что ему необходимо вернуться в село, и домашние еле-еле удержали его, ибо на дворе уже стояла ночь.
Саид всегда с большим почтением относился к старшим, а к младшим был добр и ласков. Он никогда ни с кем не вступал в споры, приводящие к конфликтам, и даже когда кто-то был не прав, он всегда уступал.
Саид-афанди (да будет доволен им Аллах!) – достопочтенный и скромный человек, чуждый стремлению к славе и никогда не нарушающий данного им обещания.
У отца Саида-афанди было большое желание дать сыну исламское образование. Но он умер от внезапной болезни (да успокоит Аллах его душу в Раю!), когда Саиду исполнилось семь лет от роду. Случилось это в тот день и час, когда мальчик читая Коран, дошел до суры «Я-син».
Оставшись сиротой, благодаря поддержке и настойчивости матери, мальчик завершил чтение Корана, несмотря на все трудности. По окончании семи классов ему пришлось пасти сельские стада овец, чтобы обеспечивать семью. Через четыре года его призвали в ряды Вооруженных сил, где он служил оператором в войсках ПВО. На протяжении трех армейских лет, преодолевая все тяготы того времени, он не пропускал ни намазы, ни посты и не ел недозволенного мяса. Окончив воинскую службу и вернувшись в родное село, Саид снова был вынужден работать чабаном, уводя отары овец в горы. Но и там, в горах, в любую погоду – метель, снег, дождь или ветер – он каждый раз, совершив омовение, сам произносил азан (призыв к молитве) и выполнял намаз.
В жизни Саида-афанди много удивительного. Однако самым большим его чудом (карама) является истикама – его постоянство в следовании Истинному Пути, предначертанному Аллахом.
В течение всех этих лет он сильно страдал, вспоминая желание отца видеть в нем образованного в Исламе человека. Каждый раз, когда любовь и тяга к знаниям внезапно охватывали его, он горько плакал, стоя перед стадом, и просил у Аллаха помощи даровать ему религиозные знания. Однако недостаток материальных средств и необходимость содержания семьи вынуждали его оставаться чабаном. Ближе к тридцати годам он оставил эту работу и продолжил учебу. В этот период произошло событие, которое стало решающим в его судьбе, – он встал на путь шазилийского тариката.
К счастью, несмотря на тяжелое и опасное время ученые Ислама Хаджи, сын Якуба, и Хаджи, сын Патала, обучили его религиозным наукам. В то время Саид был уже зрелым человеком, и, преодолевая все трудности, опираясь на большие способности, полученные от Всевышнего, он успешно шел к намеченной цели, быстро и уверенно продвигаясь вперед в постижении религиозных наук. Благодаря острому и проницательному уму, восприимчивости, прекрасной памяти, которые были дарованы ему Аллахом, он знал любую изученную им книгу, словно сам был ее автором.
Многие муршиды предвидели его дальнейшую судьбу. Так, тарикатский шейх Абдуль-Хамид-афанди из селения Инхо спросил у своего мюрида из Чиркея Мухаммада-хаджи, сына Шамхала: «На краю вашего села есть дом, в котором живет благословенный сирота. Как его дела?» . Говорят, он спрашивал об этом у многих чиркейцев. На самом деле, так и было: дом Саида-афанди находился на сельской окраине. Мухаммад Ариф-афанди часто говорил своим мюридам: «В Чиркее, дети мои, хранится волос Пророка; наступит день и это станет явным для всех» .
Одним из лучших качеств Саида-афанди является его благой нрав. Он никогда никому не отказывал в помощи. Это терпеливый и кроткий человек. Не раз случалось так, что, начав строительство своего дома, он уходил для решения людских проблем, отложив работу и оставив сохнуть раствор.
Однажды вместе с односельчанином ‘Абдуррахманом, сыном ‘Али, он пришел в селение Нечаевка к своему устазу Мухаммаду-афанди. Учитель сказал ему: «Саид, сын мой, силы оставляют меня. Я много думал, кого оставить после себя и, поглощенный раздумьями, стал просить Аллаха, чтобы Он открыл мне имя того, кто станет моим преемником. Я знаю, что твои знания и деяния достигли совершенства. Теперь я передаю разрешение тебе, отныне ты должен будешь вести это дело» . Глаза Саида-афанди наполнились слезами, на его лице выступил пот, и он стал просить своего устаза не возлагать на него такое ответственное дело. Однако устаз не хотел даже и слышать подобных речей, сказав, что разрешение на наставничество (иджаза) не дается по чьему-то личному желанию и не забирается, если кто-то не хочет наставлять людей. Но и на этом все не завершилось. Кутб из Батлуха Мухаммад, сын Са‘аду-хаджи, отправил в Чиркей устаза Мухаммада-афанди вместе с Хасмухаммадом, чтобы передать повеление (амр) на наставничество Саиду-афанди. Вместе с повелением они принесли ему печать наставничества и халат (хирка), передающийся от устаза к устазу по цепочке (силсила).
В жизни Саида-афанди много удивительного. Однако самым большим его чудом (карама) является истикама – его постоянство в следовании Истинному Пути, предначертанному Аллахом. Несмотря на огромное число мюридов, которые приходят к нему за советом, и на то, что ему приходится решать разного рода проблемы, никто никогда не слышал и не видел, чтобы он сказал хотя бы слово или совершил какое-то деяние, противоречащие шариату и тарикату.
О способностях и глубоких знаниях Саида-афанди свидетельствуют книги, написанные им за короткое время. Человек, закончивший всего лишь семь классов, чья жизнь прошла на горных пастбищах, в стихотворной форме (назм) дает шариатские заключения, описывает историю религии и пророков. Его перу принадлежат четыре книги (три из них в стихах), пятая книга готовится к изданию. Эти труды свидетельствуют о высоком уровне его религиозных знаний. Многие видные ученые Ислама подтверждают, что история дагестанских богословов (‘алимов) такого еще не знала.
Когда шейх из селения Батлух Мухаммад-хаджи впервые прочел его произведения, он сказал, что после ‘Али-хаджи из селения Инхо Саид занимает второе место. Но когда вышла первая книга Саида-афанди, шейх сказал, что теперь он на первом месте.
В одной из книг Саида-афанди есть такие строчки:
На пути, где любовь к Тебе целью избрал я,
Ты знаешь, Господь, ученик я – всегда.
Тайну и явь, как масло и мед,
Усладой сделай, Аль-Кадир, в сердце моем...
Обращаясь к читателям, он пишет:
Мы разговор о многом повести могли бы,
Когда б не страх, что будет он напрасен.
Но умному достаточно намека,
И тот, кто ищет, здесь найдет немало.
Да преумножит Всевышний Аллах силы досточтимого шейха Саида-афанди и одарит счастьем обоих миров его семью, близких и всех тех, кого любит он и кто любит его! Аминь!
Первое полугодие 2012 года на Кавказе прошло в относительном спокойствии, лишь иногда редкие вылазки террористов беспокоили силовиков, зачастую операции террористов предотвращались еще в процессе подготовки. Казалось бы, наступил тот долгожданный мир и спокойствие, о котором так долго ждали, о котором денно и нощно молили наши богословы и простые верующие. Апофеоз торжества истины наступил в тот момент, когда в Чеченскую Республику были доставлены Святыни пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует), которые веками хранились в семье достопочтенного шейха аль-Хазраджи. Тысячи верующих со всей России, Северного Кавказа и даже Средней Азии целыми колонами потянулись в столицу Чеченской Республики, в город Грозный, дабы лицезреть священные реликвии мусульман. В эти дни, которые были отмечены рядом божьих знамений, когда все мусульмане, не смотря от их приверженности различным мадзхабам, тарикатам и вирдам, собрались в «Сердце Чечни». Казалось, больше никогда на Кавказе не будут греметь взрывы и рваться бомбы. Казалось, что все верующие мусульмане, которые по тем или иным причинам находятся в горах, или из-за пределов страны критикуют власть, наконец, осознают, необоснованость их претензий и наконец, сложив оружие, вернутся к своим родным очагам, однако наши выводы оказались слишком скоропалительными.
28 августа после нескольких дней окончания Священного месяца Рамадан был убит известный духовный наставник Дагестана, устаз накшбандийского и шазилийского тарикатов, досточтимый шейх Саид Афанди. Саид Афанди аль-Чиркави, родился в 1937 году в дагестанском селении Чиркей Буйнакского района, и к моменту своей гибели был в почтенном возрасте. Шейх Саид Афанди Ацаев заслуженно почитался многими дагестанцами, как духовный наставник и устаз.
К Шейху не редко обращались как простые жители Дагестана, так и руководители Республики. Рассказывают, что нынешний руководитель Дагестана Магомедсалам Магомедалиевич Магомедов не предпринимал ни одного важного шага, предварительно не посоветовавшись с Шейхом.
Весть об убийстве Шейха буквально взорвало общественность России, не смотря на различие вероисповеданий, все государственные и общественные деятели однозначно осудили убийц Саида Афанди. В СМИ сразу же появилась масса комментарий и версий этого убийства. Надо отметить, что мне следящему за публикациями в социальных сетях, как сегодня модно говорить «мониторящему СМИ» ни разу не попалась статья или комментарий даже противников традиционалистов, которые оправдывали это преступление. Все были шокированы бессмыслицей и жестокостью данной акции, ведь известно, что Шейх Саид Афанди часто высказывался за налаживание диалога с «салафитами» и призывал к примирению сторон. Он не был бескомпромиссным борцом с инакомыслящими, которых «традиционно» взрывают террористы. Именно эта позиция Шейха Саида Афенди и заставило многих усомниться в том, что за этими убийствами стоят именно те силы, которых принято винить в подобном преступлении. Многие аналитики задумались над тем, а не стоит ли за этими убийствами, некая третья сила, которая задумала создать новый очаг напряженности на Кавказе. Для них духовные авторитеты подобные Саиду Афанди Ацаеву и убитому ранее в том же Дагестане Максуду Садикову, убитому недавно заместителя председателя Духовного управления мусульман Татарстана - Валиуллы Якупова, могут служить преградой к осуществлению их планов.
Вот только некоторые цитаты из высказанных опасений в СМИ и опубликованные в социальных сетях, цитирую:
«Убийство шейха Саида - афанди черкейского является политической провокацией, которая окончательно может стравить мусульман Дагестана между собой и довести их до полномасштабной гражданской войны в регионе. Враги Ислама и мусульман целенаправленно, за последние годы, проведя информационные провокации, физические расправы и покушения, доводят ситуацию в регионе до управляемого хаоса. По вине того, что мусульмане отучились от глубокого политического мышления, как в Дагестане, так и во всем мире, мы постоянно становимся используемым фактором в политических играх сильных мира сего. Сценарий повторяется в России и в Дагестане. Покушение и убийство в Татарстане, нападение на шиитскую мечеть в Хасавьюрте, покушение на руководителя ассоциации «Ахли сунна валь джамаат», и теперь это убийство Саида афанди. Все это звенья одной цепи», - пишет на своей страничке в фейсбуке автор под ником Абдуллах ибн Абдуллах.
(http://www.facebook.com/abdullah.ibnabdullah.98/posts/150385451767493).
«Саид Афанди Чиркейский был наиболее влиятельным и авторитетным шейхом самого распространенного в Дагестане суфийского течения ислама. У шейха десятки тысяч последователей, среди них много известных дагестанских политиков, а в духовном управлении мусульман численность сторонников шейха более 80%. С одобрения Саида Апанди Чиркейского полгода назад духовные лидеры двух враждовавших течений в исламе – суфиев и салафитов – заключили мир. Теперь многие опасаются срыва мирного процесса и начала репрессий против умеренных салафитов. Опасаются инквизиции и разжигания бытовой ненависти молодых сторонников разных течений.
Президент Дагестана Магомедсалам Магомедов заявил о том, что в каждом городе, каждом районе, будут организованы отряды самообороны «дружин, состоящих из молодых людей, готовых под руководством и вместе с органами внутренних дел вести работу по обеспечению безопасности, по наказанию этих бандитов и террористов».
Один из главных сайтов боевиков опубликовал заявление, в котором отрицается их причастность к убийству шейха. «Не делайте поспешных выводов. За 12 лет джихада у нас было много возможностей убить Саида Афанди, но никогда ни одного покушения мы не предпринимали», - пишет «Новая Газета» (http://www.novayagazeta.ru/society/54195.html).
.
Председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль вовсе выступил с радикальной версией, обвинив некие «глубоко законспирированные» структуры в убийстве шейха Саида Афанди, цитирую:
"Дагестан давно стоит в планах режима по переводу ситуации там в формат гражданской войны. Саид Афанди был обречён как миротворец. Саид Афанди, которого я, кстати, лично знал, добился договорённостей между суфиями и салафитами. Таким образом, он стал помехой для Системы. Система сейчас играет на обострение. Она примеряет конфронтационный сценарий. Ликвидация Саида Афанди - продолжение казанского дела. Нужно отметить, что перед этим в Дагестан федералы загнали большой силовой ресурс. Понятно, что случайные совпадения исключены. Следа настоящих радикалов в этой акции быть не может. У них были все возможности это сделать когда угодно на протяжении многих лет. Мы видим, что именно системные либералы и играющие против них силовики заинтересованы использовать Северный Кавказ во всероссийской разборке. Позиция невмешательства в российскую политическую борьбу со стороны Кавказа - наивна. Кавказская карта раз за разом разыгрывается центром. Внутридагестанские силы ещё не поняли, что им не удастся отсидеться вне «московских дел». Они ошибочно думают, «мол, наше дело сторона».
Технология устранения неугодных фигур «под ложным флагом» отработана ювелирно. Создаётся фальшивый «джамаат», куда втягиваются несведущие» (http://golosislama.ru/news.php?id=11055).
Негласный духовный наставник «Имарата Кавказ» гиперсионист Авраам Шмулевич, в своей аналитической статье «прокачал» все версии возможных организаторов убийства Саида Афанди. Как и следовало ожидать, он сразу же исключил участие в этом теракте представителей израильских, американских и грузинских спецслужб. Зато отметил, что этот заказ мог поступить от Ирана или «Аль-Каиды», цитирую:
«Иностранные спецслужбы: Израиль - США - Англия - КСА – Пакистан – Турция – Грузия, это основные кандидаты Вероятность этой версии я тоже считаю близкой к нулю. Во-первых, потому, что никто из них не заинтересован в том, чтобы взорвать регион. Во-вторых, потому что у них вряд ли хватит оперативных возможностей провести такую операцию без риска того, что российские коллеги представят неопровержимые доказательства их участия, со всеми вытекающими дипломатическими и кадровыми последствиями».
В завершении своего анализа Авраам Шмулевич выводит такие цифры вероятных заказчиков: - «50% - русские власти; 40% - лесные (или чисто местная инициатива, или приказ от Аль-Каиды); 10% - Иран» (http://avrom-caucasus.livejournal.com/188330.html).
Однако, не смотря на все мои антипатии к гиперсионисту Шмулевичу с ним нельзя не согласиться в том, что последствия этого убийства для Дагестана и России могут быть весьма серьезными, хотя конечно сравнение Шмулевича с убийством Папы Римского считаю, мягко говоря - нелепыми, цитирую:
«Значение этого убийства для Дагестана и вообще мусульман Кавказа, как Северного, так и Южного, можно сравнить со значением убийства Папы Римского для христианской Европы. Только не современного Папы. А Папы шестнадцатого века, эпохи Реформации. Когда глава Римско-католической церкви обладал реальной политической и экономической властью, а сам западно-христианский мир был расколот конфессиональной войной. И для одних Понтифик являлся наместником бога на Земле, а для других - еретиком и наместником Ада» (см. там же).
Во всей этой истории ясно одно - убийство Саида Афанди Ацаева совершили враги России, независимо от того, в каких лесах они прячутся или в каких высоких кабинетах сидят. Последствия этого убийства, конечно же, просчитаны организаторами теракта, и чудиться мне Авраам Шмулевич прав, когда говорит, что «Ангел смерти пришел за Дагестаном», и конечно «черному ангелу» совсем не нужны шейхи – миротворцы, как те, кто был убит до Саида Афанди: Шейх Муртазали Дагистани, муфтий, профессор Максуд-хаджи Садиков, суфийский шейх Сираджудин Хурикский, Муфтий Исмаил Бостанов (Исламский институт, Карачаево-Черкесия), имам центральной мечети Буйнакска Гитиномагомед Абдулгапуров и т.д. Все они выступали за примирение между "ваххабитами" и "суфиями".
Несомненно, что в этом списке погибших Саид Афанди Чиркейский является наиболее весомой фигурой. В случае развязывания в Дагестане войны по сценарию Чеченского конфликта 1999 года, Саид Афанди со своим авторитетом мог сыграть в Дагестане ту же роль, что сыграл тогдашний муфтий Чеченской Республики, а последствие Первый Президент Чеченской Республики, Герой России - Ахмат-Хаджи Кадыров. Саид Афанди, по замыслу врагов, мог бы стать помехой в их планах развала России, мог стать вторым Ахматом-Хаджи Кадыровым который своим авторитетом противостоял злу и сорвал планы врагов России по дестабилизации всего Кавказа с последующим его отделением от России.
Однако, как сказано в хадисе Пророка Мухаммада (С.а.С.):
«Удивительны дела верующего. Для него все – добро, и так происходит только с верующим. Когда с ним случается что-то хорошее, он благодарен, и в этом – благо для него. Когда с ним случается что-то плохое, он терпит, и в этом – благо для него»
(Муслим).
«Если вам выпадет удача, это огорчает их; если вас постигнет несчастье, это радует их. Если же вы будете терпеливы и богобоязненны, то их козни ничуть не повредят вам. Воистину, Аллах ведает о том, что они вершат» (Коран, 3:120).
А это значит, что проявление терпения лучший выход для мусульман в таких случаях, ибо сказал Всевышний:
«Воистину, Аллах – с терпеливыми.» (Сура «Добыча», 66).
Ко всем своим регалиям, досточтимый Шейх Саид Афанди Чиркейский получил еще и степень шахида (Инша Аллах). Теперь он непременно станет очередным символом несокрушимой борьбы за идеалы Ислама, символом того, как следует себя позиционировать в мире, когда зло со всех сторон окружает твою страну, и пытается тебя заставить прибегнуть к твоим же методам борьбы.
Ризван Курбанов, депутат Государственной думы РФ, курировавший ранее силовой блок в правительстве Дагестана, свидетельствует, что Шейх всегда был против силовых действий, когда Курбанов спросил Шейха Саида Афанди, цитирую:
«Как же нам отвечать на убийства имамов, духовных лидеров, общественных деятелей, чиновников. Мы же должны дать ответ на убийства.
– Будут убивать, будем хоронить. Если ко мне придет убийца и наставит на меня пистолет, я не пойду на опережение. Зачем мне отвечать за его кровь перед Всевышним? Пусть он сам за мою отвечает».
В этом ответе кроется вся философия Шейха, он придерживался того же принципа непротивления злу насилием, который впервые был провозглашен на Кавказе Устазом и Овлия Кунта-Хаджи Кишиевым. Слова Шейха Саида Афанди:
«Если ко мне придет убийца и наставит на меня пистолет, я не пойду на опережение. Зачем мне отвечать за его кровь перед Всевышним? Пусть он сам за мою отвечает»,- свидетельствуют о том, что у Шейха было духовное родство с Кунта-Хаджи Кишиевым.
Саид Афанди Чиркейский, как и его великий предшественник - Шейх Кунта-Хаджи Кишиев, ушел не изменив своим принципам миротворца. Тем самым к своей святости Шейх Саид Афанди получил еще и степень мученика - шахида, и (Инша Аллах) воздаянием им за их праведный путь (тарикат) станет Рай «Фирдовс», в котором обитают Пророки, Овлия и Шахиды.
Чтобы стать святым мучеником не нужно взрывать ни в чем неповинных людей, для этого достаточно на зло, отвечать добром!
28 августа 2012 года во второй половине дня в селении Чиркей Буйнакского района РД было совершено покушение на величайшего учёного современности, шейха накшбандийского и шазалийского тарикатов досточтимого Саида-афанди аль-Чиркави. В результате теракта шейх Саид-афанди стал шахидом и ушёл в лучший мир.
Известный устаз накшбандийского и шазилийского тарикатов досточтимый шейх Саид-афанди родился в 1937 году в дагестанском селении Чиркей Буйнакского района в семье ‘Абдуррахмана.
Это было время, когда над Исламом и мусульманами сгустились тучи: враги Ислама уничтожали тысячи исламских ученых (да будет доволен ими Аллах!), в том числе таких известных людей, как Хасан-афанди и Мухаммад Я’суби. В этот тяжелый период по Милости Аллаха в селении Чиркей родился мальчик.
Говорят, что это произошло в ночь, когда определяется судьба человека. Именно в эту великую ночь и родился Саид-афанди (да возвеличит его Аллах!). По воле Аллаха, через общение с ним в последующем тысячи мюридов обрели подлинное счастье. По такому важному случаю отец Саида, трижды прочитав суру «Я-син», обратился ко Всевышнему с просьбой, чтобы сын его твердой поступью шел по пути Ислама и никогда не сворачивал с него и чтобы он стал ученым, который бы обучал вере новое поколение, ибо в то время враждебные для Ислама тенденции набирали силу с каждым днем.
Воистину, в ту ночь Лайлат аль-Бара’а, середине месяца ша’бан, который назван месяцем Пророка Мухаммада (мир ему и благословение), когда ниспосылаются благодать и милость Всевышнего, Аллах внял мольбе отца Саида-афанди.
Мать Саида-афанди, ‘Айша (да смилуется над ней Аллах), рассказывала о необычных снах, которые она видела, пока ожидала появления сына на свет. Ей снилось, как она вместе с люлькой малыша взлетает в небо и оттуда смотрит на лежащие внизу города, похожие на муравейники. И еще говорила она, что рождение сына прошло для нее легко и совершенно безболезненно.
Часто отец, кладя Саида в люльку, читал ему на ухо суру «Аль-Фатиха», а сын внимательно прислушивался, вглядываясь в отца. Заметив его благой нрав, который проявлялся уже с первых месяцев жизни, отец говорил, что из него вырастет особенный человек. С самого детства Саид был удивительно спокойным, терпеливым и умным мальчиком. Самые задиристые ребята остерегались ссориться с ним или вступать в конфликты. Он никогда не вызывал гнева или злобы, даже со стороны детей. Еще в детстве ему снились особенные, мудрые сны.
Однажды женщины, возвращаясь с работы из колхозного сада, встретили его на одной из улочек и предложили ему кисть винограда. Но он отказался. Когда эта история дошла до его близких, они поинтересовались, почему он не взял ее? Саид ответил, что она является недозволенной (харам).
Как-то раз, вернувшись из селения Гелбах, куда он ходил за пшеницей, Саид обнаружил в своей обуви несколько случайно попавших в нее зернышек. Увидев это, он начал собираться в обратную дорогу, утверждая, что ему необходимо вернуться в село, и домашние еле-еле удержали его, ибо на дворе уже стояла ночь.
Саид всегда с большим почтением относился к старшим, а к младшим был добр и ласков. Он никогда ни с кем не вступал в споры, приводящие к конфликтам, и даже когда кто-то был не прав, он всегда уступал.
Саид-афанди (да будет доволен им Аллах!) – достопочтенный и скромный человек, чуждый стремлению к славе и никогда не нарушающий данного им обещания.
У отца Саида-афанди было большое желание дать сыну исламское образование. Но он умер от внезапной болезни (да успокоит Аллах его душу в Раю!), когда Саиду исполнилось семь лет от роду. Случилось это в тот день и час, когда мальчик читая Коран, дошел до суры «Я-син».
Оставшись сиротой, благодаря поддержке и настойчивости матери, мальчик завершил чтение Корана, несмотря на все трудности. По окончании семи классов ему пришлось пасти сельские стада овец, чтобы обеспечивать семью. Через четыре года его призвали в ряды Вооруженных сил, где он служил оператором в войсках ПВО. На протяжении трех армейских лет, преодолевая все тяготы того времени, он не пропускал ни намазы, ни посты и не ел недозволенного мяса. Окончив воинскую службу и вернувшись в родное село, Саид снова был вынужден работать чабаном, уводя отары овец в горы. Но и там, в горах, в любую погоду – метель, снег, дождь или ветер – он каждый раз, совершив омовение, сам произносил азан (призыв к молитве) и выполнял намаз.
В жизни Саида-афанди много удивительного. Однако самым большим его чудом (карама) является истикама – его постоянство в следовании Истинному Пути, предначертанному Аллахом.
В течение всех этих лет он сильно страдал, вспоминая желание отца видеть в нем образованного в Исламе человека. Каждый раз, когда любовь и тяга к знаниям внезапно охватывали его, он горько плакал, стоя перед стадом, и просил у Аллаха ﷻ помощи даровать ему религиозные знания. Однако недостаток материальных средств и необходимость содержания семьи вынуждали его оставаться чабаном. Ближе к тридцати годам он оставил эту работу и продолжил учебу. В этот период произошло событие, которое стало решающим в его судьбе, – он встал на путь шазилийского тариката.
К счастью, несмотря на тяжелое и опасное время ученые Ислама Хаджи, сын Якуба, и Хаджи, сын Патала, обучили его религиозным наукам. В то время Саид был уже зрелым человеком, и, преодолевая все трудности, опираясь на большие способности, полученные от Всевышнего, он успешно шел к намеченной цели, быстро и уверенно продвигаясь вперед в постижении религиозных наук. Благодаря острому и проницательному уму, восприимчивости, прекрасной памяти, которые были дарованы ему Аллахом ﷻ, он знал любую изученную им книгу, словно сам был ее автором.
Многие муршиды предвидели его дальнейшую судьбу. Так, тарикатский шейх Абдуль-Хамид-афанди из селения Инхо спросил у своего мюрида из Чиркея Мухаммада-хаджи, сына Шамхала: «На краю вашего села есть дом, в котором живет благословенный сирота. Как его дела?». Говорят, он спрашивал об этом у многих чиркейцев. На самом деле, так и было: дом Саида-афанди находился на сельской окраине. Мухаммад Ариф-афанди часто говорил своим мюридам: «В Чиркее, дети мои, хранится волос Пророка; наступит день и это станет явным для всех».
Одним из лучших качеств Саида-афанди является его благой нрав. Он никогда никому не отказывал в помощи. Это терпеливый и кроткий человек. Не раз случалось так, что, начав строительство своего дома, он уходил для решения людских проблем, отложив работу и оставив сохнуть раствор.
Однажды вместе с односельчанином ‘Абдуррахманом, сыном ‘Али, он пришел в селение Нечаевка к своему устазу Мухаммаду-афанди. Учитель сказал ему:«Саид, сын мой, силы оставляют меня. Я много думал, кого оставить после себя и, поглощенный раздумьями, стал просить Аллаха, чтобы Он открыл мне имя того, кто станет моим преемником. Я знаю, что твои знания и деяния достигли совершенства. Теперь я передаю разрешение тебе, отныне ты должен будешь вести это дело». Глаза Саида-афанди наполнились слезами, на его лице выступил пот, и он стал просить своего устаза не возлагать на него такое ответственное дело. Однако устаз не хотел даже и слышать подобных речей, сказав, что разрешение на наставничество (иджаза) не дается по чьему-то личному желанию и не забирается, если кто-то не хочет наставлять людей. Но и на этом все не завершилось. Кутб из Батлуха Мухаммад, сын Са‘аду-хаджи, отправил в Чиркей устаза Мухаммада-афанди вместе с Хасмухаммадом, чтобы передать повеление (амр) на наставничество Саиду-афанди. Вместе с повелением они принесли ему печать наставничества и халат (хирка), передающийся от устаза к устазу по цепочке (силсила).
В жизни Саида-афанди много удивительного. Однако самым большим его чудом (карама) является истикама – его постоянство в следовании Истинному Пути, предначертанному Аллахом. Несмотря на огромное число мюридов, которые приходят к нему за советом, и на то, что ему приходится решать разного рода проблемы, никто никогда не слышал и не видел, чтобы он сказал хотя бы слово или совершил какое-то деяние, противоречащие шариату и тарикату.
О способностях и глубоких знаниях Саида-афанди свидетельствуют книги, написанные им за короткое время. Человек, закончивший всего лишь семь классов, чья жизнь прошла на горных пастбищах, в стихотворной форме (назм) дает шариатские заключения, описывает историю религии и пророков. Его перу принадлежат четыре книги (три из них в стихах), пятая книга готовится к изданию. Эти труды свидетельствуют о высоком уровне его религиозных знаний. Многие видные ученые Ислама подтверждают, что история дагестанских богословов (‘алимов) такого еще не знала.
Когда шейх из селения Батлух Мухаммад-хаджи впервые прочел его произведения, он сказал, что после ‘Али-хаджи из селения Инхо Саид занимает второе место. Но когда вышла первая книга Саида-афанди, шейх сказал, что теперь он на первом месте.
В одной из книг Саида-афанди есть такие строчки:
...На пути, где любовь к Тебе целью избрал я,
Ты знаешь, Господь, ученик я – всегда.
Тайну и явь, как масло и мед,
Усладой сделай, Аль-Кадир, в сердце моем...
Обращаясь к читателям, он пишет:
Мы разговор о многом повести могли бы,
Когда б не страх, что будет он напрасен.
Но умному достаточно намека,
И тот, кто ищет, здесь найдет немало.
Узлифат-хаджи
Сокровищница благодатных знаний
Саи́д Абдурахма́нович Аца́ев , более известный как Саи́д-афанди́ Чиркейский (авар. ЧIикIаса СагIид афанди ; 21 октября (19371021 ) , Чиркей , Буйнакский район , ДАССР , РСФСР , СССР - 28 августа , Чиркей , Буйнакский район , Дагестан , Россия) - суфийский шейх Накшбандийского и Шазалийского тарикатов , с начала 1980-х годов один из духовных лидеров мусульман Дагестана , шафиит , ашарит .
Биография
В течение 3 лет проходил службу в рядах Советской Армии в городе Каунас ; после этого вновь работал чабаном . После землетрясения года работал на сооружении Чиркейской ГЭС . Там он прослужил в пожарных структурах и ВОХР .
В 32 года прекратил работу на Чиркейской ГЭС и начал изучать исламские науки, труды мусульманских учёных и суфийских шейхов. Первым своим духовным наставником (устазом ) шейх Саид-афанди считал Абдулхамида-афанди из селения Инхо .
Был женат, имел четырёх детей .
Смерть
В апреле 2015 года за совершение различных преступлений, в том числе и убийство Саида-афанди Чиркейского, суд приговорил Ш. Лабазанова, М. Гаджиева, М. Амирханова к пожизненному заключению, а А. Исрапилова - к 12 годам лишения свободы .
Богословская деятельность
Саид-афанди Чиркейский (аль-Чиркауи) считался одним из самых известных и влиятельных суфийских шейхов Накшбандийского и Шазалийского тарикатов в Дагестане. Он оказывал большое влияние на работу Духовного управления мусульман Дагестана.
Книги
Книги, статьи и выступления Саида-афанди аль-Чиркави переведены на многие языки, в том числе на английский и на русский .
- Саид-Афанди аль-Чиркави. / пер. с аварского языка книги досточтимого шейха саида-афанди «Маджму‘ату-ль-фавāид» / при участии канонического отдела Духовного управления мусульман Дагестана. - 3-е издание. - Махачкала: Нуруль иршад, 2010. - 475 с. - ISBN 978-5-903593-17-0 . перевод на русский язык с аварского языка выполнила Патимат Гамзатова
- Саид-Афанди аль-Чиркави. / Саид-афанди аль-чиркави. Пер. с аварского яз. книги “къисасуль анбияъ”. в двух томах.. - 4-е издание, исправленное и дополненное. - Махачкала: Нуруль иршад, 2010. - Т. 1. - 361 с. - ISBN 978-5-903593-12-5 .
- Саид-Афанди аль-Чиркави. / Г-М. Ичалов. Перевод с аварского языка выступлений и проповедей досточтимого шейха Саида-афанди аль-Чиркави. В книге рассматриваются широкий спектр важных вопросов, особенно касающихся суфизма.. - 1-е издание.. - Махачкала: Нуруль иршад, 2008. - 256 с. - ISBN 978-5-903593-07-1 .
- Саид-Афанди аль-Чиркави. . - 1-е издание. - Махачкала: Нуруль иршад, 2011. - Т. 1. - 511 с. - ISBN 5903593038 .
- Саид-Афанди аль-Чиркави. Побуждение внять призыву Корана. - 2-е издание. - Махачкала: Нуруль иршад, 2010. - Т. 2. - 400 с. - ISBN 978-5-903593-28-6 .
- Саид-Афанди аль-Чиркави. Побуждение внять призыву Корана. - Махачкала: Нуруль иршад, 2007. - Т. 3. - 527 с. - ISBN 5903593054 .
- Саид-Афанди аль-Чиркави. Побуждение внять призыву Корана. - Махачкала: Нуруль иршад, 2011. - Т. 4. - 490 с. - ISBN 5903593224 .
- Саид-Афанди аль-Чиркави. Побуждение внять призыву Корана. Толкование суры Ал-Фатиха. - Махачкала: Диля, 2008. - 96 с. - 5000 экз. - ISBN 5-88503-777-9 .
Напишите отзыв о статье "Саид афанди Чиркейский"
Примечания
Ссылки
- . - Interfax-Religion.Ru
- Кавказский узел 29 августа 2012
Отрывок, характеризующий Саид афанди Чиркейский
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
